Они были одним целым.
3.
Они собирались пожениться. Собственно, для этого она и приехала в Италию. Все документы были готовы ещё в Санкт-Петербурге. Не хватало только одной малюсенькой справки из консульства России в Риме.
Было замечательно, что не хватало этой писульки! Иначе неизвестно, когда бы она снова могла попасть в Рим. Время на заключение брака было ограничено сроками визы, и никакие свадебные путешествия по Италии не предполагались. Этим летом, конечно. Потом, когда они уже будут мужем и женой, они поедут в Италию. Просто погостить. Она знала, что Витторио, вот уже несколько лет живя в Копенгагене, очень хотел бы вернуться жить в Палермо. Но заработки в Италии, особенно южной, были смехотворны. А хотелось иметь очень много.
Всю ночь, пока они ехали поездом до Рима, он простоял на коленях у её постели в купе. Она то засыпала, то просыпалась. И всё время видела перед собой его бледное в полумраке ночи лицо. Он не дотрагивался до неё. Даже не наклонялся близко, чтобы не мешать. Просто стоял на коленях и смотрел на неё. Он сделал так, что в купе больше никого не было. С ними никто не ехал. Они были одни.
Под утро, когда стало рассветать, он поцеловал её в глаза. И прислонился щекой к её щеке. У неё сначала замерло, а потом бешено заколотилось сердце. Кровь мгновенно вскипела, и она откинула простыню. Он провёл рукой по её моментально набухшим соскам. Она вздрогнула и выгнулась. Он взял её груди в руки, едва касаясь, и начал покусывать соски. Она ещё больше выгнулась и мучительно застонала. Он засмеялся. Блаженно, счастливо. Он знал, какую власть имеет над ней
Она открыла наконец глаза, не в силах ещё улыбаться от прилива тягучего желания, взяла его руку и положила себе между ног. Теперь он блаженно закрыл глаза и застонал. А она улыбнулась. Потом тихонько гортанно засмеялась. Ударила его по руке и села на кровати. Потянулась всем телом, не подпуская его к себе взглядом, мучая его. Как всегда, он замер в восхищении перед ней, и произнёс:
О Мирушка! О!!
Они были как дети! Куда девалась разница в возрасте?! Её никто не замечал. Он был очень горд, когда ловил на себе завистливые взгляды мужчин, сначала обращённые на неё. Ему завидовали, что он обладал такой женщиной. А что он обладал ею, видно было и неискушённому.
В консульстве было прохладно и ощущалась неспешность. Русские чиновники общались с русскими же гражданами вежливо и даже приветливо. Это было совсем не похоже на общение русских чиновников с русскими же гражданами в России. Здесь хотелось открыть им в откровении душу, так живо они принимали участие в твоих проблемах!
И, действительно, достаточно быстро их вопрос решился, и она даже обменялась с участливым инспектором телефонами, на случай, если для неё что-то ещё понадобится сделать. Витторио снова был в восторге от неё. Он видел, что она вызывает симпатию буквально во всех, и грелся в лучах её успеха.
Они вышли на улицу, и жар сухого раскалённого воздуха пыхнул ей в лицо. Как нравился ей этот жар! Он тоже был частью её дома. При такой температуре воздуха не надо было покрываться одеждами, душить своё тело покровами, заключая его в их темницу. Её тело, как и она сама, обожали свободу! Прочь условности! При такой жаре выполнять свои желания было совсем нетрудно. Как раз сама жара диктовала необходимость освобождения от одежд. И это ей очень подходило!
Витторио взял её за руку, притянул к себе и поцеловал в ложбинку между ключицей и плечом. Пощекотал там языком.
Как долго мы не были вместе! Я очень скучал. А ты?
Его взгляд сказал ей, что он не шутит он скучал! А прошло-то всего два часа с момента их выхода из купе поезда Палермо-Рим. Что могла ответить ему она? Что он в ней всегда? Что он часть её тела и души? Что он ровно половина её?
Она встала на носочки, обхватила его голову руками, наклонила к себе и поцеловала в губы. Он ухватился за её губы, как за последнюю надежду, и поглощал, поглощал их, ненасытный. Рядом кто-то «крякнул»: пожилой мужчина стоял неподалёку, кажется, уже давно, и натужно смотрел на них. Они прыснули от смеха, взялись за руки и медленно побрели по тенистой улице, мимо старинных особняков с чугунными литыми воротами на цепях. Это был район богачей, как правило, врачей и юристов.
Витторио сказал:
Если бы ты захотела быть юристом в Италии, ты была бы очень, очень богатой.