Все хорошо, ответила Норма, нарочито улыбаясь сыну. Она едва стояла на ногах, колено пульсировало от боли.
Ты что, спала?
Норма и забыла, что на ней до сих пор была только ночная сорочка. У нее не было сил переодеваться, да и гостей она не ждала. Стыдливо прихватив себя одной рукой, она улыбнулась сыну. Другой рукой Норма продолжала опираться на трость, сейчас это была ее единственная опора.
У меня была бессонница. А у тебя все хорошо?
Мы так и будем стоять в дверях? У тебя что, кто-то есть?
Не говори глупости. Проходи, выпьем кофе, скомандовала она, пропуская его в дом.
Как твоя нога?
Все хорошо, я просто устала.
Я сам сварю кофе, а ты лучше отдохни.
Норма с облегчением приняла его помощь, хотя внешне сохранила спокойствие. Тяжело переставляя ноги, грузно наваливаясь на трость, она заковыляла в комнату, в то время как Майк направился на кухню, щелкая языком ритм какой-то мелодии. У него был прекрасный музыкальный слух, и он уже не первый год успешно совмещал работу страхового агента с концертной деятельностью в составе джаз-бенда. К тому моменту, как Майк вошел в гостиную с двумя стаканами в руках, Норма успела надеть домашнее платье, а также свернуть калачиком постельное белье в углу дивана и обложить его со всех сторон декоративными подушками. Подложив себе под спину валик с меховыми помпонами, она села на свободный край, слегка вытянув ногу.
Как вкусно пахнет, протянула она, вдыхая фирменный аромат кофе. Давно я себя не баловала.
Ой, а я забыл, что тебе больше нельзя кофеин, виновато ответил Майк, усаживаясь напротив нее. Кресло с резными ножками тут же скрипнуло под тяжестью его тела. Могу заварить тебе чай.
Не волнуйся, иногда можно, заверила его Норма.
Майк улыбнулся ей в ответ, сделав глоток из своего бокала. Она чувствовала на себе его цепкий взгляд, подмечающий все то, что она хотела бы от него скрыть: усталость время тянулось мучительно долго, а желанное облегчение все не наступало, боль, изводившую ее уже вторые сутки подряд, но прежде всего, страх, который внушала ей мысль о том, что она может стать обузой для детей.
Ну давай, рассказывай! скомандовал Майк, похлопав ее по руке. Только правду.
Хочешь сказать, что я когда-то тебя обманывала?
Нет, и ни к чему начинать эту порочную практику. Когда ты была последний раз у врача?
У меня все хорошо, продолжала упорствовать Норма, натянуто улыбаясь. Чашка кофе в руке казалась непомерно тяжелой, отчего она начала испытывать дискомфорт в локте. Она пожалела, что села так далеко от подлокотника, а до журнального столика бессмысленно даже пытаться дотянуться. Колено ныло все сильней.
Рад слышать, и все же когда ты была у врача? не сдавался Майк, протягивая ей руку. Давай я подержу, пусть немного остынет.
Он взял у нее из рук кружку и поставил ее на стол. Норма проследила за ним, понимая, что игра окончена: ей его не обмануть, не стоит и пытаться. Она поджала губы, встретившись с его мягким взглядом. Норма чувствовала, как защипало в глазах, но ничего уже не могла с этим поделать.
Мам, ну ты чего, не плачь, я же с тобой, начал Майк, присаживаясь рядом с ней на диван. Он обнял ее за плечо и осторожно привлек к себе. Все будет хорошо, не волнуйся.
А если нет? Что, если я не смогу ходить? Зачем мне такая жизнь?
Не говори глупости, все будет хорошо, я тебе обещаю.
***
Ронда сидела в своей погруженной в полумрак гостиной. Через тонкую ткань занавески в комнату проникал свет прожекторов ночного Сан-Франциско. Она жила на двадцатом этаже, но даже на такой высоте слышала, как внизу бурлит жизнь мегаполиса. Во многом благодаря потрясающему виду на залив из окна спальни и гостиной они с Питером остановили свой выбор на этой квартире. Но по-настоящему наслаждались этой красотой, пожалуй, только в день подписания договора долгосрочной аренды. После жизнь потекла привычным суетным руслом, и времени на созерцание уже не оставалось.
Ронда залпом осушила свой бокал. Горькая водка обожгла горло, и у нее даже перехватило дыхание. Громко выдохнув, она встала с кресла и подошла к окну, скользнув рукой по шелковистой ткани портер бирюзового цвета. Она уткнулась лбом в стекло, вглядываясь в мерцающую мглу залива. Где-то там вдали расположен Алькатрас, в прошлом тюрьма для особо опасных преступников, а ныне музей, настоящий магнит для туристов. Удивительно, но год назад, когда она вернулась в родной Сан-Франциско из Лос-Анджелеса, экскурсия в тюрьму-музей на пароме оказалась первой в списке достопримечательностей, с которыми ей хотелось познакомить Питера. Они провели на острове не меньше двух часов, большую часть из которых стояли на смотровой площадке, любуясь потрясающим видом на город.