Джон ухмыльнулся, издав странный звук, похожий на фырканье. Допив содержимое своего бокала, он встал и налил еще.
Странная реакция.
А что ты от меня ждала, что я буду сокрушаться по этому поводу? настроение Джона как будто улучшилось. Он больше не выглядел понурым.
Не знаю, просто, мне казалось, что у них все серьезно. Я думала, что
Ну и зря! Он у нее какой по счету? Не знаешь, и никто не знает! Думаю, Ронда и сама уже давно сбилась со счета, так что меня это не удивляет.
Не начинай, она моя подруга, и твоя, кстати, тоже!
Хорошо, что она не так ветрена в дружбе, это обнадеживает.
Валерия задумчиво вращала коньяк по стенкам бокала, наблюдая за маслянистыми потеками, расползающимися по стеклу. К своему стыду, она мало переживала о Ронде и ее ухажерах. Она была уверена, что ее подруга если еще не легла с кем-то в постель, то точно уже близка к этому.
Как это вульгарно, брезгливо передернувшись, бросила она в пустоту.
Что ты сказала? спросил Джон, возвращаясь в кресло.
Ничего, отмахнулась Валерия, залпом опустошая бокал. Ливи спит?
Ее вопрос вызвал недоумение у Джона, и, не дожидаясь его ответа, она опустилась перед ним на колени, нежно прикоснувшись губами к его руке.
Может быть, мы тоже пойдем спать? спросила она, игриво шагая пальцами от его колена к бедру.
Мне нужно поработать, ответил Джон, накрывая ее руку своей. Под тяжестью его ладони пальцы соскользнули по ноге.
Я провинилась, и ты должен меня наказать, покусывая губу, мурлыкала Валерия. Она смотрела Джону прямо в глаза, подмечая, как они темнеют от желания и страсти.
И пусть Ронда сейчас развлекается в постели с новым мужчиной, ей все равно. Она любима и желанна. Ей не нужно искать любви на стороне, у нее есть семья: муж и дочка. Не это ли счастье?
Я должен поработать, прохрипел Джон, отстраняясь от нее. Он встал из кресла и подошел к окну. Давай не сегодня. Будем считать, что на первый раз я тебя прощаю.
Валерия, оставаясь сидеть на полу, положила голову на кресло и вытянула перед собой руки. Желание попытать удачу все еще дурманило ее разум. Она кокетливо улыбнулась мужу и, театрально зевнув, протянула:
Ты вынуждаешь меня нарушить правила снова.
Глупости, бросил он, поворачиваясь к ней. Иди спать, уже поздно.
4
Валерия едва успела выключить телевизор после выпуска новостей, как у нее за спиной неожиданно раздалась телефонная трель. Она нехотя поднялась с дивана, продолжая слышать в ушах наставления Джона, которым он уделил больше десяти минут за сегодняшним завтраком: «Если телефонный номер тебе не знаком или и вовсе засекречен, лучше просто сразу отклоняй этот звонок. Журналисты как с цепи сорвались, я должен быть всегда начеку». Она их слышала не впервые, но после того, как на прошлой неделе репортер с центрального телеканала попытался вывести ее на разговор, Валерия уже каждый раз с опаской смотрела на дисплей своего мобильного. В этот раз на нем высветилось имя «Ракель». Напряжение улетучилось, и, улыбнувшись, она поднесла телефон к уху.
Привет, Рик!
***
Три недели назад Валерия, как и всегда, сортировала одежду для стирки, тщательно просматривая все карманы на предмет чего-то важного или опасного. Ее джинсы оказались последними в очереди на досмотр. Она вывернула передние карманы, порадовавшись находке в пять долларов. После чего перевернула брюки и просунула руку в задний карман, и тут ее находкой оказалась смятая салфетка из бара. Одиннадцать цифр, подписанных именем Рик, смотрели на нее, воскрешая в памяти образ симпатичного бармена в кожаных штанах.
Вэл, ты не видела мои запонки? спросил Джон, появляясь у нее за спиной.
Пальцы сжались в кулак, сминая салфетку. Джон редко пользовался запонками и зажимом для галстука, и они всегда лежали на ее туалетном столике.
Ты знаешь, я их не трогаю, выдавила Валерия, незаметно засовывая руку в карман домашних брюк. А ты Норме звонил?
У меня нет времени для препирательств.
Тогда тем более звони.
Бросив джинсы в корзину с грязным бельем, Валерия подняла ее за ручки и молча вышла из спальни.
Она протирала со стола на кухне, когда Джон прокричал на весь дом:
Напомни мне, разве мы уже разрешили Ливи есть сладкое?
Валерия могла бы предположить, что дочка снова пытается стащить вафли со стола, но девочка сидела на своем стульчике и лениво размазывала кашу по тарелке. А потому вопрос этот казался нелепым, если не сказать диким. Улыбнувшись дочке, она пожала плечами, так и не найдя подходящего ответа.