Ирен приподнялась на локтях, находя губы супруги своими и отстраняя от столь приятного для вампирши занятия. Робость проявляла аловолосая, не ожидая подобного от себя. Все-таки Лана сейчас была не в том состоянии, а трезвой и очень хорошо понимала, что происходит, да и запомнит это. Ирен обвила ножками тело любимой, прижимая сильнее к себе, чтобы чувствовать то тепло, которое исходило, а не его отголоски, слабо касающиеся кожи. Рука потянулась к одежде варга, стягивая её так беспокойно, быстро и так нетерпеливо. Увидеть. Снова увидеть, ощутить и узнать её горела жажда в Ирен. Снова вкусить ее бархат кожи, увидеть красивую грудь, покрыть теплом поцелуев каждый шрам, как отголоски былых жарких битв.
Поцелуй на сей раз пришелся к губам, но напор быстро вернул возжелавшую нового внимания вампиршу на лопатки. Лана отвечала на поцелуй с остринкой перца, подбрасывая в костерок страсти новых полений. Язычок бесцеремонно преодолел препятствие белых зубок, нашел свою цель и закружил в танце.
Горячее тело подрагивало под прикосновениями пальцев, но с жаждой свободы принимало обнажение, когда мокрая ткань опускалась с глаз долой на пол. Лапки зверюги скользнули по стану вампирши вверх, коснулись ребер, пересчитывая их под подушечками пальцев, а потом сошлись на привлекательных округлостях женской груди. Не сильное сжатие, всколыхнувшее огонечек внутри. Оторвавшись от губ супруги, хищница вновь скользнула вниз к шее и плечам, от ключиц к тем пышным формам, что сжимали и ласкали пальцы.
Вампирша тщетно пыталась перевести дыхание. Она нетерпеливо дрожала, прижимаясь бедрами к телу Ланы. Клыкастая вздрогнула, жмуря глаза и пропуская истомленный стон, вырвавшийся из груди. Бугорки затвердевали под напором ласк любимой, с болью такой приятной напоминая о совсем еще недавних страстях.
Её пальцы уже мяли и комкали под собой простыню, пока верх не взяла жажда и терпение не лопнуло звоном. Вампирша извернулась, уложив на прежнее место игривую хищницу. Пламя дохнуло ей в лицо с льдистых глаз, под прохладой вековых льдов которой скрывался развернувшийся пожар.
Ирен довольно прищурилась, ощущая, как предательски ускоряет бег сердце, как стучит в висках, сильнее, чем в самой пугающей перспективе заговора. Каждая клеточка тела раскрывалась и пела, устремлялась на встречу к ней непокорной кудеснице, пред которой Ирен преклонялась, восхищаясь красой. И одежда оказалась сдернута с тела непослушными пальцами, вызывая стыд и тягучее тепло. Губы покалывало. Язычок смочил их пересохшую кожу, когда взгляд пытался запомнить ее такой целиком.
И все же робость отступила, когда Ирен пальцами провела по мягкости груди, задерживаясь у сосков и обводя их контур, Ирен склонилась низко-низко, дыханием пылким касаясь кожи. Склонившись ещё ниже, она коснулась соска кончиком языка, проводя им по кругу, заключая жемчужинку в объятиях своих припухших алых губ, прокручивая её язычком и слабо покусывая. Ей нравилось касаться кожи варга своими холодными пальцами, чувствуя ее жар и отклик на ласки.
Это тягучее удовольствие хотелось растянуть надолго, но в каждом движении Ирен чувствовалось нетерпение. Снова хотела увидеть Лану робкой и застенчивой. Принести столько сласти в эту близость, чтобы перекрыть всю горечь прошлых лет. Цепеш мягко огладила внутреннюю сторону бедер варга, задевая намеренно промежность и поднимаясь выше по животу, снова спускаясь ниже, но уже к округлым ягодицам, едва ощутимо сжимая их.
Губы оставили в покое грудь, проходясь вновь по следам тех же отметин, освежая их, придавая более насыщенный цвет. Ирен всё ещё была жутко смущена, иногда робко поднимая взгляд алых глаз к глазам Ланы, единственной, чье мнение для вампирши было важно, как для ребенка, которому требовалась похвала родителя.
Варг осклабилась, будто тигрица, демонстрируя свои острые клычки. Так беспардонно давно никто не сопротивлялся вниманию на памяти зверюги. Мари Эта девушка очень давно проявляла нрав свой в момент близости и вкус сладости легкой борьбы давно стерся. Хищница прижала к себе стройный стан супруги и легонько укусила в шею, с той же радостью лаская руками ее живот, соскальзывая вверх к груди и обратно к бедрам.
Чего озоруешь? Хочешь побыть плохой девочкой?
Уточнила зверюга, подернув бровями, когда губы коснулись потоком пламени кожи, а пальцы наоборот контрастом с холодом заставили вздрогнуть.