Она послала его на хрен. Его. Роберта Хилла. На хер послала. Да каждая бы на её месте пребывала в восторге от перспективы оказаться в его постели. Все, но не его жена. На следующий день он уехал на гонки, даже не попрощавшись. Ну, ладно: он планировал, но когда вошел в её спальню, кровать была пуста, а номера телефона собственной жены он даже не знал.
Мы были бы идеальной парой, если бы не ты, констатировал он, идя за её пошатывающейся фигуркой по коридору.
Тесс даже не удосужилась ответить. Роба бесило её абсолютное безразличие к нему, словно он был вирусным заболеванием, которое нужно просто перетерпеть.
Напомни, кем ты работаешь? Коммивояжером? спросила она, развалившись на кровати и устало прикрыв глаза.
Ты охренела?
Нет?
Я гонщик!
Пффффф рассмеялась она.
А ты? Кем, блять, работаешь ты? ей опять удалось задеть его самолюбие.
Я не работаю. На хера мне это? У меня муж богатый. хмыкнула Тесс, не открывая глаз.
Роб обдумывал, на что жена жила весь этот месяц, если она не работает, а денег он ей не оставлял. Не справившись с этой задачей самостоятельно, он пошёл самым простым способом: спросил её. Девушка лишь пожала плечами.
Ну, а бухло-то ты на что покупаешь?
Я не покупаю себе выпивку отмахнулась та, повернувшись на бок и накинув на себя покрывало, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Роб, дрожа от злости, вышел из комнаты девушки, мысленно отметив выяснить этот момент позднее. Ещё не хватало, чтобы репортеры пронюхали про жену алкоголичку.
Бляяять Чтоб тебя там черти драли, дедуля! прошипел Роб и, схватив с вешалки куртку, вышел из дома
Жизнь полна сюрпризов
На следующий день Роб проснулся довольно поздно: вчера с Дейвом они слегка увлеклись за разговором о супругах.
Включив кофеварку, он открыл холодильник и вздохнул. Кроме трёх бутылок вина и подсохшего куска сыра на полках больше ничего не было. Роб устало прикрыл глаза. Видимо в еде его жена тоже не нуждалась.
Дойдя до её спальни он встал у двери, раздумывая, стоит ли постучать, учитывая, что Тесс его жена, но брак у них фиктивный. Размышления прервал громкий звон внутри. Не раздумывая, он распахнул дверь: девушки на кровати не было, но рядом валялась опрокинутая с тумбы лампа-ночник. Дверь в ванную комнату была распахнута и по звукам Роб определил, что в данный момент желудок его дражайшей женушки освобождается от выпитого за вчерашний день, через то самое отверстие в её теле, которым она вечно говорила гадости. Прикрыв дверь, он вышел, предоставив ей разбираться с последствиями своего безудержного пьянства самостоятельно.
Далее день закрутился в обычном для Роба режиме: встречи, звонки, подписание дополнительных условий к ранее заключенному контракту, поскольку теперь он был вынужден большую часть времени жить в Нью-Йорке, в непосредственной близости к своей молодой жене, примерка новой формы и прочее. Ближе к вечеру он, с полными пакетами продуктов вошел в дом, чувствуя себя одновременно и глупо и испытывая гордость от того, что впервые за долгое время самостоятельно купил еду в дом, съездив в супермаркет, для своей семьи. Пусть и маленькой. Пусть и фиктивной. Пусть и для той, кому откровенно наплевать на него и на эту самую семью.
Выложив продукты в холодильник, он, особо не надеясь застать жену в спальне, постучал. Абсолютное отсутствие реакции. Открыв дверь он испытал острое чувство дежавю: скинутая на пол лампа, распахнутая дверь, звуки рвоты из туалета.
Присев на край кровати, он стал ждать.
О, муженек. недовольно сказала Тесс, выйдя из ванной спустя добрых сорок минут.
Хреново?
Да все не отпускает с того дня, как замуж вышла! огрызнулась она.
Выглядишь прям отстойно.
О, ну с кем поведешься.
Иди пожри че-нибудь.
Нет.
Иди, я еды нормальной купил.
При слове «еда» лицо Тесс побледнело и она бросилась в ванную.
После третьего повторения сценария Роб начал нервничать.
Может врача?
Себе вызови врача. Психиатра. даже в таком состоянии она норовила уколоть его.
Слушай, мне, блять, проблемы не нужны! Ты тут сдохнешь, а я потом объясняй, что ты спилась, а не я траванул.
Закрой дверь с той стороны она накрылась пледом, вздрагивая всем телом.
Роб попытался справиться с приступом раздражения и посчитал более правильным выйти из спальни жены, потому что он ещё никогда в жизни не был так близок к убийству, как сейчас.