Он сделал паузу, и Имя дракона само возникло в мозгу Тенар, словно удар колокола:Калессин .
– Дракон ссадил меня там, а его унес прочь. Мастер Привратник сказал тогда: «Он сделал все, что мог, и полетел домой». А до того – на пустынном берегу Селидора – Гед запретил мне брать с собой его посох, сказав, что он больше не маг. И тогда Мастера Рокка собрались, чтобы избрать нового Верховного Мага.
– Они взяли меня с собой, дабы я узнал все, что мне, как Королю, нужно знать о Совете Мудрых. Я оказался среди них еще и потому, что должен был заменить одного из них – Ториона, Мастера Вызова. То самое великое зло, которое обнаружил и которому положил конец милорд Сокол, обратило против Ториона его искусство. Когда мы были там, в безводной стране, между стеной из камней и горами, я видел Ториона. Милорд разговаривал с ним, убеждая его перешагнуть стену и вернуться к жизни. Но тот не послушался. Он так и не вернулся из царства мертвых.
Изящные, но сильные пальцы юноши мертвой хваткой вцепились в ограждение мостика. Он по-прежнему не отрывал глаз от глади моря. Помолчав немного, Король продолжил свой рассказ.
– Итак, со мной их стало девять, тех, кто пришел избрать нового Верховного Мага.
– Они... мудрые люди, – сказал он, бросив взгляд на Тенар. – Сведущие не только в своем искусстве. Мне до этого приходилось видеть, как они сводили различные подходы к проблеме разных членов Совета воедино, принимая абсолютно верное решение. Но на этот раз...
– Случилось так, – продолжил за него Мастер Ветров, видя, что Лебаннен, судя по всему, не хочет критиковать Мастеров Рокка, – что мнения наши разошлись, и решение принято не было. Мы так и не пришли к единому мнению. Ведь Верховный Маг не умер... он жив, но больше не маг... хотя, кажется, по-прежнему может повелевать драконами... В довершение всего Мастер Изменений, который сам еще не отошел от потрясения, перенесенного им, когда его искусство обратилось против него, продолжает верить в то, что Мастер Вызова восстанет из мертвых. Он горячо убеждал нас дождаться его возвращения... А Мастер Образов вообще не раскрывал рта. Он – карг, как вы, миледи. Вы знали об этом? Он прибыл на Рокк с Карего-Ат.
Проницательные глаза мага изучали ее, как бы желая узнать, откуда дует ветер.
– Словом, мы зашли в тупик. Когда Мастер Привратник попросил нас назвать имена тех, из кого будет сделан выбор, не было названо ни единого имени. Мы глядели друг на друга и молчали...
– Я глядел в землю, – вставил Лебаннен.
– Наконец, мы обратили свои взоры на того, кто знает об Именах больше других – на Мастера Имен. Тот, в свою очередь, посмотрел на молчавшего до сих пор Мастера Образов, который сидел среди своих деревьев, как истукан. Как тебе известно, мы собрались в его Роще, ибо корни ее деревьев, согласно преданию, доходят до невиданных глубин. Был уже поздний вечер. Иногда меж листьев пробивается свет, но в ту ночь небо над рощей было затянуто облаками, через которые не пробивался свет звезд. И тут мастер Образов встал и заговорил – не на Древнем Наречии, не на Хардике, а на своем родном каргадском. Немногие из нас были знакомы с этим языком, и мы не знали, что и думать. Но Мастер Имен перевел нам его слова. Мастер Образов сказал:«Женщина на Гонте» .
Маг замолчал. Он больше не смотрел на нее. Спустя секунду Тенар спросила:
– И это все?
– Ни слова больше. Когда мы набросились на него, он лишь смотрел на нас пустыми глазами, не в силах ответить нам. Наверное, у него было видение... Он видит очертания предметов, различные образы. Лишь малую часть увиденного он может выразить словами, и еще меньшую – осознать. Объяснить собственные слова он мог не лучше нашего. Его слова – это все, что у нас было.
В конце концов, Мастера Рокка были прежде всего учителями, а Мастер Ветров был прекрасным учителем.