Но Багратион дал мне нечто большее. Я чуть ли не полминуты вглядывался в изящный контур плетения. Легкий, почти незаметный в толще материала перстня. Он едва ли предназначался защитить меня, сработать маячком или наоборот, атаковать врагов. Силы я почти не почувствовал зато мастерства было хоть отбавляй. Тонкий и сложный магический вензель не имел какой-то особенной и значимой функции зато однозначно указывал на ранг, мастерство пожалуй, даже на саму личность владельца.
Надежнее, чем подпись.
Это украшение скажем так, откроет некоторые двери. И поможет убедить некоторых людей. Багратион сдвинул брови. Но ты должен понимать
Что не следует размахивать им направо и налево, кивнул я. А лучше вообще никогда и никому не показывать. Использовать на собственное усмотрение в крайних случаях, когда все прочие меры уже испробованы.
Если бы хоть четверть из моих людей были бы такими же догадливыми, как ты, Саша, Багратион протяжно вздохнул, у государства бы уже давно не осталось врагов. Как внутренних, так и внешних А теперь ступай. Не хватало еще доказывать твоему дедушке, что я вовсе не похитил тебя и не держу в застенках.
Дедушка вспомнил я. Сколько из того, о чем мы сегодня говорили, я могу рассказать своей семье?
Не то чтобы я действительно собирался соблюдать какую-то особенную секретность. Но вопрос все-таки задал.
Ровно столько, сколько посчитаешь нужным. Решай сам. Думаю, это тебе вполне по силам.
Вполне.
Уже открывая дверь кабинета, я обернулся. Багратион снова взялся за перо, но к работе еще не вернулся смотрел прямо на меня. Требовательно и сосредоточенно, вдумчиво но одновременно и с мягкой улыбкой, которую я никогда не видел ни у деда, ни у Андрея Георгиевича. Только у Кости но это было что-то другое.
Может, так должен смотреть на свое чадо строгий, но любящий отец? Или мудрый начальник на молодого, но толкового подчиненного, и не более того?
Знать бы, знать бы
Глава 4
Равняйсь! Смир-р-р-рно!
Зычный голос прокатился над строем, и примерно сотня фигур в черном и я в их числе встрепенулась. И тут же застыла, вытянув руки по швам. Ровно и чуть ли не одновременно. Из всех чуть замешкались и отстали всего человек десять-пятнадцать. Остальные зачислялись во Владимирское из кадетских корпусов так что знали о шагистике более чем достаточно.
Да и я усвоил основы нехитрой науки достаточно быстро. Юнкера со старших курсов гоняли нас три дня почти без перерыва, так что к моменту знакомства с ротным вся разношерстная толпа младшего курса уже представляла из себя что-то.
Дрессированные звери, из которых выйдут отчетливые юнкера, примерно так нас охарактеризовали усатые здоровяки с темляками на кортиках и в офицерских портупеях, которым первокурсники, по слухам, должны оказывать чуть ли не большие почести, чем преподавателям и кураторам. В общем, терпкий аромат военщины я ощущал уже вовсю, хоть новоиспеченных воспитанников еще даже не заселили в комнаты при училище: первые дни зачисленным дозволялось ночевать дома.
Чем я, разумеется, воспользовался. Не только для того, чтобы напоследок вдоволь наесться стряпни Арины Степановны, но и чтобы поспрашивать чего-нибудь нужного. Андрей Георгиевич выпустился из училища в Москве еще при императоре Александре, так что кое-что в быту и нравах юнкеров с тех пор непременно изменилось.
Но не так уж сильно. Судя по тому, что творилось на построениях, в коридорах и даже в учебных классах там, куда первокурсникам дозволялось заглянуть, во Владимирском молодых гоняли едва ли меньше, чем в Александровском полвека назад.
Багратион не ошибся на элитное заведение для знатных дворянских сынков моя будущая alma mater походила мало.
Настолько, что я даже удивился реакции деда. Старший Горчаков лишь немного поворчал на самоуправство Багратиона похоже, исключительно для формы. То ли не пожелал противиться воле государыни, то ли решил соблюсти дворянский обычай отправлять младших отпрысков на военную службу то ли и сам считал училище лучшей альтернативой не в меру прыткому внуку.
Если вообще внуку.
Скорее всего третье. Особенно есть учесть, что за нарушение приказа главы рода, вскрытый сейф, выбитые ворота в усадьбе, стрельбу и гонки по центру столицы мне по-настоящему так и не влетело. Похоже, даже дед посчитал перевод из лицея в военное училище второй категории достаточным наказанием.