Матерчатый саквояж с одеждой мы нашли на лестнице, рядом с телом, а сумочку в угольном ящике на цокольном этаже. Один из моих людей обнаружил ее совсем недавно и почти случайно.
Интересно, почему она там оказалась. Есть какие-нибудь идеи?
Мой человек сказал, что сумка была открыта. Будто кто-то в ней рылся и что-то искал, а потом выбросил.
Кроме документов девушки, тут ничего, сказал я. Ни денег, ни кошелька, ни бумажника, ни ценностей.
Не совсем нормальное поведение для нашего приятеля, заметил Вайс. Совсем не нормальное. У предыдущих жертв оставались кое-какие деньги.
В этом ублюдке нет ничего нормального.
Верно. Я имел в виду, что обычно он не грабит своих жертв.
Я понял, что мы с Вайсом подумали об одном и том же: человек Кернера украл деньги из сумочки Евы Ангерштейн и разделил их со своим комиссаром. Среди берлинских полицейских это не редкость. Ни один из нас ничего не сказал.
Кто знает, что на уме у такого извращенного маньяка, как Виннету? произнес Кернер. По моему опыту, подобные типы готовы на любое преступление. На воровство, поджог, изнасилование всего не перечислишь. Скажи вы мне, что он еще и государственную измену планировал, я бы не удивился. Непохоже, что убийцы щепетильны в вопросах нарушения закона. По моему скромному мнению, сэр.
Сумка их «Хульбе», сказал я Вайсу. Хорошая сумка из хорошего магазина. Не ожидаешь, что девушка, которая может позволить себе такую вещь, станет обслуживать клиента у стенки во дворе. Скорее подумаешь, что она воспользовалась бы комнатой. Местом, где смогла бы помыться, рассуждал я, продолжая копаться в сумке.
Вас послушать, она не шлюхой была, а чем-то получше, заявил Кернер. Слушайте, это лишь сумочка, верно? Не знаю, о чем она вам говорит. Возможно, парень торопился. Не нуждался во всех этих шикарных шелковых штучках и нижнем белье, которые предлагают некоторые девицы. Хотел слегка пообжиматься, а потом дать немного наличных на такси до дома.
Полагаю, вы правы, Иоганн, сказал Вайс.
Любопытно, произнес я. В сумке есть потайной кармашек. Молния у него не сверху, а снизу, под складкой. Полагаю, это довольно легко не заметить. Тот, кто спешит, вполне может пропустить. А внутри что-то лежит.
Моя рука выскользнула из сумочки с парой золотых колец и хрустящей банкнотой в десять марок.
Дайте-ка погляжу, раздраженно сказал Кернер.
Я передал кольца, но не деньги:
Думаю, вам лучше не трогать «герра Таера». Купюра выглядит совершенно новой. Словно ее только вчера напечатали. Возможно, мы даже сможем отследить ее, сэр.
Хорошая работа, Гюнтер.
Агроном Альбрехт Таер был славен лишь тем, что его портрет оказался на зеленых банкнотах в десять марок. Лично я никогда о нем не слышал. Герои Веймарской республики всегда казались мне заурядными, что, вероятно, является отличительной чертой подлинной демократии. Вот при кайзере немецкие деньги выглядели куда более патриотичными и вдохновляющими.
Я сунул банкноту в бумажный пакет и отнес в фургон. Затем вернулся к лестнице и, оставив Вайса беседовать с Кернером, спустился туда, где Эрнст Геннат, полагаясь на свой многолетний опыт в отделе убийств, осматривал труп. Луч фонаря рыскал по земле вокруг тела, точно нос муравьеда. Девушка с залитой кровью головой выглядела так, словно упала с лестницы и проломила себе череп. На ней была хорошего качества одежда и шелковые чулки. Слетевшая шляпка-клош серого цвета из «Манхаймера» на Обервальштрассе напоминала стальной шлем, который не сработал.
Окоченение уже наступило, сказал Геннат. Полагаю, она мертва примерно двадцать два или двадцать три часа. Все равно что убить детеныша тюленя.
Как это? спросил я.
Она спускается впереди, он бьет ее молотком, одним мощным ударом ломает шею и еще до того, как девушка падает на землю, достает свой нож, готовый снять с нее шкурку. От начала до конца проходит секунд шестьдесят.
Господи, как быстро.
Все потому, что он не получает никакого удовольствия. Это совершенно очевидно. Иначе осталось бы больше доказательств остервенения. Порой, когда убийца испытывает кураж от процесса, открываются все шлюзы, и он наносит множество ножевых ранений. Но у этой девушки даже юбка не задрана и, насколько могу судить, на теле ни следа. Так что дело не в сексе, Гюнтер. И даже не в убийстве. Все дело в трофее. В волосах. В ее скальпе. Геннат сделал паузу. Ты что-то нашел в сумочке?