Как там?
Дома лучше.
Только и сказал, а посмотрел грустно. Больше к этому раз-говору не возвращались. Но Иван вспомнил, как вернулся отец. Не по бесплатному «литеру», на скудные рубли купил билет в купейный вагон. Ехал «как все». А костюмчик затасканный, воротник на рубашке истертый Встречали его на вокзале всей семьей. Плакали, целовались, смеялись. Отец держался достойно. Только губы дрогнули, когда увидел всех со ступенек вагона.
Я же говорил: по ошибке! сказал он. Забудем.
Встречали всей семьей
Но нет, не забыли эти годы ни мать, ни Иван. И сам отец не забыл. Не говорил только о том времени.
А сейчас Худолеев как бы воскрешал прошлое. И в этом прошлом личные судьбы отца и Михеича стояли рядом.
«Рядом? Иван был удивлен своим открытием. Не может быть!»
Он настолько углубился в воспоминания, что не сразу мог сообразить, что хочет от него Худолеев.
Ты солил? спрашивает его Михеич.
Солил.
Жаль.
А что?
Самое вкусное выбегает.
Ну, Михеич! Я подумал, ты медведя увидел. С тобой не соскучишься!
Он снял ведро с огня и разложил картошку по мискам.
Не рано? спросил Анин.
Горячо сыро не бывает! ответил Худолеев.
Поев, Анин первым обтирает свою миску и поднимается. Спать!
Но отвлечься от своих мыслей Иван не смог. Он спросил тихо, еще не убежденный, что надо вступать в разговор с уверенным в своей правоте малознакомым человеком.
Значит, все что делалось правильно?
Правильно! убежденно ответил Анин. Потому что в том была объективная необходимость.
А жестокость?
Жестокость лишь высшая мера необходимости. Петр Первый положил при строительстве Петербурга около миллиона жизней. А знаешь, сколько в то время составляло население России?
Сколько?
Около пяти миллионов податных душ. Это значит около 2030 миллионов человек.
Значит, Вы считаете, что жестокость Петра Первого исторически оправдана?
Жестокость никогда не оправдана, ответил Анин. Оправданной может быть только необходимость.
Необходимость в жестокости?
Необходимость действия. Но, может быть, и жестокости. Политическая борьба это борьба за власть крупных социально различных групп населения. И послабления здесь чреваты. Пример Парижская коммуна.
Пострадавший этого не поймет.
Пострадавший возможно, но политически грамотный непременно! Анин начинает устраиваться на ночлег. Спать! Разговор интересный, мы его продолжим в другом месте.
В ГПУ? спрашивает Михеич.
Яков Родионович смеется долго, никак не может остановиться. Аж слезы выступили на глазах. Наконец он успокоился:
Ну, Матвей Михеич!.. Поговорили!..
И снова утро, серое, но без дождя. Одежда почти сухая. Анин посмотрел на воду, которую они вчера в темноте пили сырой. Мутная желто-молочная жидкость.
И эту воду вчера мы пили с наслаждением!
Худолеев, не отвечая, ставит воду на огонь. Вскипятив, отламывает от плитки небольшой кусочек чая и заваривает. Они пьют горячий чай с маленьким кусочком хлеба, потом Анин шарит по карманам, выскребая последние крошки махорки. Но, все, что можно было, он выскреб еще вчера. Он отряхивает табачную пыль и поднимается.
Пошли.
Кедровые шишки
И снова болота, чаща, густые заросли пихтача, повальник, гари. Они идут медленно, очень медленно, часто делая остановки. Иногда попадаются кедровые шишки. Они вышелушивают орехи и на ходу грызут их. Это приглушает голод, но отвлекает и один раз Анин проваливается в болото по пояс, а второй раз падает и промокает «до нитки». Они выбираются на пригорок и, пока он сушится, Худолеев копает шурф. Копает он удивительно быстро и аккуратно. Анин еще не успевает обсохнуть, а метровый шурф уже готов. Глубже копать нельзя, проступает вода.
Анин перетирал пальцами влажный белый песочек со дна шурфа, когда Михеич прервал его размышления.
Однако, странно Господь Землю сотворил. На правом берегу горы, грунт каменистый, золотишко водится. А здесь низменно. Куда ни ткнешь, песок да глина. К чему бы так?
Я скажу, ответил Анин, только не по богу, а по науке В давние времена земля раскололась, там, где теперь Енисей. Правый берег стал подниматься, левый опускаться.
Бывает разве такое? недоверчиво переспросил Михеич.
Бывает. Как объяснить тебе не знаю. Ты сам должен знать больше, чтобы понять. Но, поверь. Наука говорит, что бывает. Так вот, когда правый берег поднимался, а левый опускался, с гор в низину устремились ручьи, реки, талые воды. А реки и ручьи что несут? Сам знаешь песок, гальку. А в низине вода застаивалась, значит, накапливались глина, торфа. Это все еще до раскола. А когда раскололась земля, Енисей лег и отделил горы от низины.