К офшорам она вернется позже. Сейчас надо сделать более простые вещи: выгрузить контакты Мехмета из соцсети для сверки с базой, запросить у Глущенко договоры и тендерную документацию. Понять, почему по некоторым компаниям из списка обороты год к году выросли в два-три раза. Рост объемов? Инфляция? Мошенничество? Есть и новые компании. С ними раньше не работали, но сейчас они в топе по расходам, причем у некоторых из них офшорные акционеры.
А вот и сам Глущенко.
На ловца и зверь бежит.
Доброе утро, сказал он, на мгновение встретившись с ней взглядом. Как ваши дела? Если уже есть вопросы, готов ответить.
«Его прислал Мехмет, решила она. Через силу пришел, давит из себя нужные слова».
Доброе утро, сказала она. Все в порядке, работаю. Я отправлю вам список контрагентов, пришлите, пожалуйста, по ним договоры, акты и тендерную документы. За этот год и за прошлый.
Можно взглянуть на список?
Глущенко подошел ближе.
Она показала ему список компаний.
Он напрягся. Прочистил горло.
Знаете, Вероника, мы не всегда проводим конкурсы. Мы не можем доверить стройку или поставки кому попало. Есть, так сказать проверенные компании. У них гарантия качества при рыночных ценах.
То есть нет тендеров?
Есть, но не всегда. Наша закупочная политика позволяет проводить закупки у единственного поставщика. В этом нет нарушения. Если мы где-то ошибаемся, скажите, но конкретно, а не просто, что нет тендера. Мы всегда стремимся к максимальной эффективности.
Давайте я пришлю вам список, а вы посмотрите, что есть.
Хорошо, присылайте.
И еще есть список старых контрагентов, с которыми уже не работаете. По ним тоже нужны документы.
Зачем?
Для понимания динамики.
Ладно.
Глущенко вышел.
Ника взглянула на список. Двадцать компаний. Несколько десятков турецких фамилий, с вкраплением европейских и арабских. Шесть офшоров. Хуже не придумаешь, но трудности ее не пугают. Они ее мотивируют. Третий закон Ньютона гласит: «действию есть всегда равное и противоположное противодействие». Это о ней, главный принцип ее жизни с некоторых пор. Жизнь давит она давит в ответ.
На обед она спустилась в кафе на втором этаже.
Глущенко тоже был тут. Не повезло ему.
Взяв салат, горячее и кофе, она подсела к нему за столик:
Не возражаете?
Нет.
Он попытался улыбнуться. Что еще ему оставалось?
Готовим вам документы, сказал он. Буду высылать частями. Некоторые из них только на турецком, некоторые на турецком и английском. Если нужен переводчик, скажите.
Пока не нужен. Дмитрий, можно вопрос?
Да.
Он сделал глоток кофе. Полные губы обхватили край чашки, и Ника почувствовала, как демоны шевельнулись внутри. У одного из тех, кто насиловал ее в Ангарске, были такие же губы: толстые, влажные. Приставив нож к ее шее, он смрадно дышал ей в лицо, в то время как второй рвал ее сзади. Потом они поменялись местами.
Слегка тряхнув головой, она выдернула себя из темного подъезда в Ангарске и вернула в реальность.
Вы сказали, что работаете с проверенными надежными компаниями, сказала она. Вам известны акционеры компаний из списка, который я прислала? Там есть несколько офшоров. Кто за ними?
Насколько мне известно, местные бизнесмены. Глущенко смотрел ей в глаза. Не все хотят светиться.
Укажите, пожалуйста, их имена в списке. Хорошо?
Глущенко поставил чашку на блюдце.
Там есть чувствительные моменты, сказал он. По этому вопросу вам лучше обратиться к Йылмазу.
Хорошо. Ника улыбнулась. Обращусь.
Как вам тут живется? Она сменила тему. Не тянет на родину?
Глущенко пожал полными плечами:
Нормально живется. Красивый город, тепло, море. На родине часто бываю.
Как семья? Здесь? Пытаясь нащупать Глущенко-человека, она натыкалась на стену, мягко-твердую, защитную, и хотела пройти дальше.
Сейчас она почувствовала, что попала в болевую точку.
Помрачнев, Глущенко уткнул взгляд в стол.
Мы в разводе, сказал он. Официально еще нет, по факту да. Дочь с женой в Москве, я тут.
Извините.
Ничего. Бывает. А у вас есть семья?
Нет. В планах.
Наконец-то Ника увидела Глущенко-человека, а не Глущенко-функцию. Да, он несчастен. Жизнь дала трещину. Мехмет давит на него, к бабке не ходи; семья распалась, дочь далеко, а тут еще с проверкой из Москвы пожаловали. У него нет семьи, у нее тоже. Два одиночества. В этом они похожи. Ей по-своему жаль Глущенко, но она разрушит его жизнь, не задумываясь, если потребуется, то, что еще не разрушено.