Мы в разводе, сказал он. Официально еще нет, по факту да. Дочь с женой в Москве, я тут.
Извините.
Ничего. Бывает. А у вас есть семья?
Нет. В планах.
Наконец-то Ника увидела Глущенко-человека, а не Глущенко-функцию. Да, он несчастен. Жизнь дала трещину. Мехмет давит на него, к бабке не ходи; семья распалась, дочь далеко, а тут еще с проверкой из Москвы пожаловали. У него нет семьи, у нее тоже. Два одиночества. В этом они похожи. Ей по-своему жаль Глущенко, но она разрушит его жизнь, не задумываясь, если потребуется, то, что еще не разрушено.
Разговор себя исчерпал. Дальше они в основном молчали. Ели, тщательно пережевывая пищу, и исподволь поглядывали друг на друга. Потом Ника вернулась в комнату с жучками, а Глущенко в свой кабинет. Интересно, там тоже жучки? Мехмет всё и всех держит под контролем?
Позвонил Дима.
Чтобы поговорить с ним, она вышла на улицу, взяв с собой ноутбук. Нельзя оставлять ноутбук в офисе.
Солнце палило нещадно, в тени было больше тридцати градусов, а на солнце все сорок. Марево висело в плотном горячем воздухе. Плавился асфальт. Чтобы не плавиться вместе с ним, Ника встала под деревом, в двух десятках метрах от офиса.
Скинул тебе инфу по Бурову-младшему, сказал Дима. Занимается системами информационной безопасности, есть слухи, что работает на спецслужбы Эмиратов. Знаком с Дуровым. С отцом созванивается редко, на родине бывает пару раз в год. Есть российский номер телефона. Не думаю, что он может быть тебе интересен.
Спасибо, Димочка. Любая информация сейчас имеет ценность.
И цену, прибавил Дима.
Да. Я помню. Ника улыбнулась.
Как думаешь, реально что-то найти по турецким подданным? спросила она, прикрыв рот ладонью.
Я искал по Мехмету, ничего пока не нашел. Глухо. Никто не откликается.
А копии телефонов? Возможно?
Дима помолчал.
Думаю, да, сказал он после паузы. Но дорого. И глубоко. Понимаешь, о чем я?
Да. Я посмотрела детализации звонков, они мало что дают, тем более что сейчас все пользуются мессенджерами.
Кто тебя интересует?
Глущенко, Горшков, Белкин.
Дима присвистнул на другом конце линии:
Никки, аппетит приходит во время еды?
Нужно идти с разных концов. Еще одна тема офшоры, но тут ты мне вряд ли поможешь. Не уверена, что там вообще можно что-то сделать.
Я пробью тему с гаджетами. Готовься к большим расходам и суши сухари на всякий случай. Жаль, что исправительные учреждения на нашей родине разделены по половому признаку, я буду скучать по тебе, если нас повяжут. Когда следишь за кем-то, он, возможно, следит за тобой.
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, бездна тоже смотрит в тебя. Ника сделала паузу. Это про меня.
Попрощавшись с Димой, она вернулась в офис.
Здесь было прохладно, пол не плавился под ногами, а маленькие жучки чутко слышали каждый звук.
Чтобы бороться с чудовищами, нужно самому стать чудовищем, иначе с ними не справиться.
Она села за стол. Открыла ноутбук.
Ввела пароль из двенадцати символов.
Охота продолжается.
8. У мусорных баков
Когда она вышла из офиса в половине десятого, душный стамбульский вечер встретил ее за порогом.
Черной машины не было в зоне видимости. Мавр сделал свое дело мавр может уходить, да, мистер Черная майка?
Подъехало такси.
Еще раз оглядевшись по сторонам, она села в машину. День был длинный и плодотворный. Завтра она задаст первые вопросы Мехмету, и эти вопросы ему не понравятся.
Что она чувствует?
Предвкушение. Азарт. Опасность. Ее любимое состояние, ее наркотик, обезболивающее, то, что наполняет смыслами-симулякрами вакуум ее бытия. Чтобы жить с пустотой внутри, нужно чем-то себя занять. Она как акула, которая всегда в движении: остановишься сразу пойдешь ко дну, в темные воды бездны, поэтому нельзя останавливаться. Вперед, вперед, всегда вперед.
Получится ли у Димы? Смартфон зеркало человека. Покажи мне свой смартфон, и я скажу, кто ты. Идеальный преступник не будет хранить в телефоне компрометирующие материалы, но люди не идеальны. Они оставляют следы. Они теряют бдительность. Они люди, одним словом.
Оглянувшись, она увидела сзади черный Renault.
Через несколько минут снова оглянулась.