Что она чувствует? Напряжение, волнение, возбуждение. И страшно, и приятно одновременно любимое и ненавистное сочетание, почти сексуальное на физическом уровне. Свербит меж лопатками. Глаза на затылке. Не помешал бы нож, но ножа сегодня нет. Есть лишь «пилочка для ногтей», острая как бритва.
Пронзительно крикнула чайка, взлетая с тротуара, и взяла курс к бухте.
Проследив за ней, Ника обернулась. Мгновенно просканировала пространство.
Турецкая семейная пара, две девушки-туристки славянской внешности, мужчина-европеец (не русский), старик-турок. И еще один мужчина, дальше всех, в пятидесяти метрах от нее. Худощавый, спортивный, в черной майке и джинсах. Смотрит в телефон. Похож на русского. Не ты ли это, мой друг?
На вымощенной брусчаткой узкой торговой улочке Хамидие, что началась после рынка, она зашла в магазин сувениров. Купила магнитик кусочек мрамора с фотографией Айя-Софии начала двадцатого века и вышла. Мельком глянула налево. Мужчина в майке на месте. Стоит на другой стороне улицы, смотрит в телефон. Значит, он. Идем дальше. Аккуратно, друг мой, не споткнись, борись с зависимостью от смартфона, будь осторожен.
Через несколько минут неспешной прогулки она зашла поглубже в один из тихих переулков и остановилась у трехзвездочного отеля. Сегодня я ночую здесь, мистер Черная майка. Присоединишься ко мне? Номер я забронировала пару минут назад, на две ночи. Тридцать пять долларов за ночь со скидкой. Хорошие отзывы. Ставь свои жучки, сколько влезет, следи за мной, пока не надоест, а я буду следить за тобой. Спокойной ночи.
В номере она закрылась на внутреннюю щеколду и придвинула для страховки тумбочку к двери.
Набрав горячую ванну, погрузилась по шею в воду.
Нож положила рядом.
Первый день закончен. Можно расслабиться, не теряя контроль. Когда-то она любила ласкать себя в воде, быстро достигая разрядки, но после Ангарска тело сломалось, не реагировало. Нежности теперь мало, нужны грубость и боль. Боль для больной. Да, она больна, она знает это, но ничего с этим не делает. Ей нужно быть такой, чтобы помнить и однажды отомстить.
Она взяла нож.
Вынула из чехла.
Опустила под воду.
Приподняв левую грудь, кольнула острием в кожу над сердцем. Сжала зубы. Выдохнула. Понаблюдав за тем, как вода окрашивается в цвет ее крови, закрыла глаза.
Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
Черная майка, если ты продолжишь, я за себя не ручаюсь.
7. Бездна смотрит
Она позавтракала в гостинице. Шведский стол по-турецки, кружка кофе со сливками, пара яблок в сумку с собой здравствуй, новый день. Что ты мне предложишь? Чем удивишь?
Спускаясь в лобби, она рассчитывала увидеть там Черную майку, но его там не было. Зато на улице стоял черный Ford, в ста метрах от отеля.
«Всю ночь здесь ждал? подумала она, садясь в такси. Поедешь за мной или останешься?»
Ford не поехал. Значит, жучок. Давай, давай, ставь. Уже узнал, в каком номере я живу? Если у тебя есть мозги, поймешь, что тебя развели. Но есть ли они?
Она злилась.
Монстры шевелились внутри. Чувствуя их силу, она знала, что вечером они снова потребуют пищи. Прошло два дня, а они уже голодны. Это все Черная майка, из-за него. Из-за Горшкова. Из-за шайки в «Истанбул Иншаат».
«Вероника, у вас будет тут комната, ключи будут только у вас», сказал Йылмаз, воткнув перед тем два жучка в эту комнату. Если что, обращайтесь к Дмитрию и ко мне с любыми вопросами».
Конечно я обращусь. Вопросов будет много, друзья мои. И к тебе, уважаемый Мехмет, и к тебе, Дима Глущенко.
Вчерашний анализ операций «Истанбул Иншаат» показал, что на два десятка поставщиков и подрядчиков приходится восемьдесят процентов расходов. За них она и возьмется в первую очередь. Поищет связи с фигурантами дела, завышенные цены, тендеры с нарушениями, необычные сделки. Для начала у нее есть доступ к официальной базе данных о турецких компаниях. Акционеры, руководители, финансовые показатели, изменения в регистрационных данных кладезь информации. Не беда, что все по-турецки приложение-переводчик ей в помощь. Если уж на то пошло, договоры и документы тоже на турецком.
Она открыла базу.
Через два часа закрыла.
Ничего. Ни Василий Горшков, ни Мехмет Йылмаз, ни кто-либо из прочих топ-менеджеров «Истанбул Иншаат» напрямую не владеет и не управляет ни одним из поставщиков. Было бы странно, если бы было иначе. Но что насчет иных связей родственных, дружеских, офшорных? Офшоров хватает. У каждой третьей компании офшор в конце акционерной цепочки. Бермуды, Багамы, Барбадос, Панама в тропиках прячут и прячутся. Там трудно найти, а где-то вообще невозможно.