Я прижала к груди руку, где на пальце красовалось серебряное кольцо с фианитом, как будто его могли отобрать.
Ну уж нет! Ни за какие коврижки!
Тогда я не знаю, что вы тут делаете, в голосе торговца прозвучала обида.
Мы молча отошли подальше. Не мешало бы осмотреться. Место куда мы попали, напоминало площадь, на которой простиралась то ли ярмарка, то ли парк развлечений. В центре вращалась карусель. К сиденьям в виде лошадок, к их хвостам и гривам, были привязаны пестрые ленты, которые развевались во время движения. Вокруг толпись дети, подпрыгивавшие и дергавшие сопровождавших их взрослых за руки, нетерпеливо ожидая своей очереди. Повсюду стояли прилавки под навесами, где торговали дешевыми украшениями, детскими игрушками и прочими мелочами. Окружающая обстановка напоминала картинки с открыток в винтажном стиле, а потому напрашивался вывод, что временная точка, куда нас закинуло примерно рубеж девятнадцатого и двадцатого веков.
Далеко от нас находилась сцена под открытым небом, на которой два человека в рабочей одежде разбирали установку, похожую на большие качели. Позади сцены находился шатер. Выйдя из него и поднявшись по ступенькам, можно было оказаться перед зрителями. К тому моменту, как мы с Машей подобрались к сцене, разборка конструкции была закончена, и появился молодой человек. На его лице был яркий грим: плотно наложенные белила, черные вертикальные линии, проходящие через глаза, один из которых был полуприкрыт зачесанной набок челкой.
Дамы и господа, объявил он. Вы только что видели выступление акробатов цирка «Кулуары»! А теперь давайте перейдем от головокружительных трюков к загадочным.
Он достал из-за пазухи своего кафтана, похожего на те, что носят в этом времени богатые, но намного более пестрой расцветки, бокал из тонкого стекла. Рядом появилась хрупкая рыжеволосая девушка с бутылкой и перелила в этот бокал непонятную нам жидкость. Публика притихла, одолеваемая любопытством. Помощница ведущего подошла с бокалом ближе к зрителям и выплеснула на них не воду, но дождь из разноцветных блесток. Дети радостно подпрыгивали и ловили их, на лицах взрослых появились улыбки.
Это только начало! предупредил ведущий. Сейчас все станет намного серьезнее. Приглашаем на сцену любимого всеми вами фокусника Арчибальда!
Прикольная челка, не удержалась от комментария Маша.
Прикольное имя, в тон ей высказала я то, что было на уме.
***
Ведущий вернулся в шатер за сценой. Его работа не была такой легкой, какой могла показаться на первый взгляд. Требовалась хоть какая-то эмоциональная отдача каждому из объявлений, чтобы зрители не закидали тухлыми помидорами, поторапливая начало следующего выступления. К тому же, это приходилось совмещать с обязанностями неформального лидера среди артистов. Вот сейчас, увидев перед собой фокусника, который не торопился выйти к зрителям, он понял, что придется посвятить время решению каких-то проблем. Растерянный вид Арчибальда ничего хорошего не предвещал.
Что вы здесь делаете? Представление скоро начнется!
Может и не начнется? посмотрев в пол, осторожно сказал фокусник.
Что вы этим хотите сказать?
У меня помощницы нет! Она с женихом сбежала?
Как? Еще одна сбежала? И опять с женихом? ведущий обессиленно ссутулился.
Именно! Это как будто проклятье. Похоже, сегодня не подходящий для фокусов день.
Уж извините, программу менять не будем все по минутам расписано!
И что же мне, на улице другую девушку искать?
Раздраженное выражение на лице ведущего медленно сменилось улыбкой.
Вот! Можете выдать идею, когда хотите! он похлопал по плечу остолбеневшего от удивления коллегу.
***
Вместо фокусника на сцене появились жонглеры. Видимо, у артистов произошла какая-то заминка. Вообще, нам следовало бы заниматься делом, а не смотреть на всякие увеселительные зрелища, но эти выступления, в некотором роде, завораживали. Вокруг нас было много других зрителей, и приходилось осторожничать, чтобы не наступать на чужие ноги. Почувствовав чью-то руку на своем локте, я попыталась ее стряхнуть, но поняла, что меня крепко держать и чуть не вскрикнула.
Тсс! Пойдем. Мне нужен помощник.
Ко мне обращался мужчина, одетый то ли в черный, то ли в очень темного оттенка фиолетовый фрак, поверх которого был накинут плащ, подшитый с изнанки блестящей тканью, которая казалась то зеленой, то оранжевой.