– Похоже, что вожак чиркнул кого-то кинжальчиком. Я догадлив?
– Весьма, – согласился Александр.
– И этот кто-то весьма дорог тебе?
– Не будем вдаваться в подробности
– Тут трудно помочь, – Дракус скривил рот.
– Почему? Противоядия нет?
– Есть.
– Я верну тебе доспехи и отпущу. Помоги достать противоядие.
– Не могу, – развел руками Дракус.
– Почему?
– Видишь ли, пришелец с юга. Это яд Мауронга. А что такое яд Мауронга? Это кровь правой руки вожака. Тот, кто становится вожаком согласно завещанию Мауронга, победив своего предшественника, становится обладателем этого яда. Кровь из правой руки становится ядом. Вот так, Змеиный король.
– Все это очень интересно, но где противоядие?
– Где? – Дракус усмехнулся. – Рядом. Кровь из левой руки. Правая рука – смерть, левая – жизнь.
– Так просто?
– Просто, да не просто. Противоядием может быть только живая кровь. Мертвая кровь теряет силу. Ты можешь убить Зерона. Но противоядия не получишь. Но этого мало.
– Что еще?
– А еще вот что. Противоядие теряет свойства, если кровь взята через силу. Только добровольно отданная кровь является противоядием. Вот так, пришелец с юга. Для тебя важно противоядие? Не так ли? А все остальное не имеет большого значения.
– Иди, – Александр медленно повел рукой в сторону.
– Что? – не понял Дракус.
– Уходи.
– Куда?
– Куда хочешь.
– Как. Ты отпускаешь меня?
– Ты плохо слышишь?
Дракус нерешительно топтался на месте.
– Уходи, передумаю.
– Отдай мне доспехи.
– А может, тебе еще ключи от квартиры… Уходи! На кол посажу!
– Я уйду. Но я буду драться завтра в сражении. Я искуплю свою вину перед мауронгами. Знай это.
– Делай что хочешь. Ты мне не нужен. Иди, – Александр отмахнулся рукой от Дракуса, как от мухи.
– Я хочу сразиться с тобой. Где я смогу встретить тебя в битве?
– Геройски умереть хочешь, значит? Пошел вон!
– Я найду тебя завтра, Змеиный король, – пробормотал Дракус, пятясь задом в темноту.
Александр даже не посмотрел в его сторону. Он присел возле костра, подбросил веток и обхватил голову руками. Лагерь затих. Костры догорали. Глубокая ночь опустилась на землю. Блики огня отражались в глазах Александра.
Послышались шаги. Сильгур подошел к костру.
– А где? – спросил он.
– Ушел.
– Как – ушел?
– Отпустил я его. Тебе-то чего не спится?
– Рука ноет, сволочь. Зачем ты его отпустил?
– Мне он не нужен.
– Зря, зря, Лекса, – укоризненно покачал головой Сильгур. – Врагов убивать надо. Лучший враг – мертвый враг.
– Он не враг. Он пленный. Ты вот что. Коли не спишь, найди Ацельсиора. Обсудим планы на завтра.
* * *
Ночью разразилась гроза. Ветер рвал полог шатра. Раскаты грома раскалывали небо. Зерон слушал голос стихии. Победа сегодня ушла из рук. Сто тысяч остались лежать на поле. Зерон не сожалел о них. Подрастают новые воины, готовые сжать ладонью рукоять меча. Где-то среди них тот, что осмелится бросить вызов вожаку мауронгов. Такова судьба Зерона, как и всех его предшественников – быть побежденным сильнейшим. Не многие вожаки доживали до старости. Сколько осталось Зерону?
Вызов может быть брошен в любой день от любого воина. Но кто осмелится? Кто сейчас осмелится? Зерон не видел достойных. Скрытая неприязнь исходила от Дракуса. Зерон это чувствовал. Но Дракус слаб. Да и где он теперь, этот Дракус? Глупец. Победу упустили по его вине. Но ничего. Есть другой вариант. Менее доблестный. Совсем не доблестный. Гадкий. Подлый. Но победителей не судят. Так говорил Мауронг.
Раскаты грома прекратились. Шум затихающего дождя нагонял сон. Зерон прикрыл тяжелеющие веки. Но уснуть не дали. Снаружи послышался шум. Полог откинулся, и в шатер заглянул стражник.
– Мой повелитель, – осторожно произнес он.
– Что такое? – Зерон приподнял голову.