Конечно, в этом взгляде нашлось места и досаде, и гневу, но все же больше всего в нем было злобного удивления: что же мне с ним делать? Назад ползти не позволяет гордость, вперед ползти не позволяет противник, а проглотить - не проглотишь.
- Ты не смотри на меня, как Маяковский на фининспектора, я не перед тобой хочу извиниться, а перед твоим бывшим начальником - Леонидом Санычем. Для молодняка, который сейчас нас смотрит: Леонид Александрович Баширов прежде был директором генеральным, а наш Петрович у него в замах сидел. Кто бы думал, что Петрович сможет заводом управлять.
- Слушай ты...
- Погоди, Петрович, потом наругаешься, дай мне сначала перед народом извиниться. Ты же меня долго на экран не пускал, а мне стыдно. Вот, смотрите, мой независимый листок: "Искра свободы". Сам в 89-м году ее набирал на машинке, сам распространял, сейчас возьму, почитаю - стыдоба берет.
Дикин надел очки, которые не шли его лицу до безобразия, развернул пожелтевший листок, начал читать
"Из шестисот рабочих первого сборочного цеха за прошлый год только четверо тружеников получили путевки во всесоюзные здравницы Крыма и Кавказа. Во втором сборочном цехе таких счастливцев было только двое из пятисот. Из трехсот шестидесяти работников кислотного цеха - производства вредного для здоровья, поправить его смогли только... двое счастливцев. В то же время Леонид Баширов успел побывать в Крыму, в Болгарии, а также две недели набирался опыта в братской Чехословакии".
- Да, помню, бегал ты по заводу с этими сортирными листками.
- Бегал, - согласился Валенса. - Сейчас хочу извиниться перед родней покойного Леонида Александровича, за то что называл такое поведение верхом цинизма. Простите меня, Леонид Александрович, земля вам пухом. А вот ты, Петрович, ответь на два вопроса: где ты побывал только в прошлом году, кроме Кипра, Праги, Антальи, Парижа и Кении. И сколько работяг в прошлом году побывало в Крыму или еще на каком курорте.
- Вранье!
- Вранье? - искренне расхохотался Валенса. - Тогда, Петрович закрой свою лживую газетенку "Красный каток", а не швыряй ее по городу повышенным тиражом. Разве не она писала, про то, как тебе понравилась Прага, а как в Париже ты не нашел сортир, это как там, в центре Помпиду? А в краеведческом музее, кроме лосей и кабанов, висит еще голова антилопы-гну и рядом написано: животное водится в Кении, личный дар музею от Юрия Назаренко. Или может, Петрович, у нас в городе еще один Назаренко есть, который в Кении антилоп стреляет? Познакомь, наверно классный мужик.
Ведущая. Александр Дикин, вам замечание. Юрий Петрович, ваш вопрос.
- Счас... Сейчас спрошу. Скажи Дикин, откуда у тебя деньги на твою газету?"
- Грамотный вопрос, - заметил Капитан. - Сейчас проверим, Егорыч, как ты его накачивал.
- Откуда денежки? - повторил вопрос Валенса. - Так ты же сам на него ответил. Ну не ты, твой холуй, который пишет статьи для "Красного катка". (Ведущая. Дикин, вам замечание.) Так и было сказано, в прошлом номере: "Последние годы Дикин существовал и пьянствовал на деньги, украденные в так называемом независимом рабочем профсоюзе". Так ты моих соседей спроси, они подтвердят я не пил, а существовал на свой заработок. Так что, денежки, которые, я по словам твоей газетки якобы украл, были сохранены, для избирательной кампании.
- А если проверить?
- Согласен! - радостно крикнул Дикин. - Согласен. Но, чтобы все было честно и поровну, давай и тебя проверим. Завтра приходи ко мне в штаб, только лично, без бандитов, проверяй бухгалтерию, записывай. А потом я к тебе в гости приду. Сначала на твою старую квартиру, что на улице Ленина, сделаю ревизию всему имуществу. Потом посмотрим виллу с подземным гаражом, что в Овражках. Потом охотничий домик, что на Лосином ручье.