Потом, если мне добрые люди на билет соберут, слетаем на Кипр, там тоже у тебя домишко есть, или спорить будешь? Ну а дальше посчитаем всю твою директорскую и мэрскую зарплату, сложим и ты ответишь - откуда у тебя на всю эту недвижимость хватило?
- Слушай, ты же червяк недодавленный...
- А, так это значит ты меня в прошлом году тогда ночью хотел "Волгой" сбить? Спасибо, что признался.
- Ты... Ты, вообще бомж, ты зачем на меня пошел? Да я тебя!
Ведущая. Юрий Петрович, пожалуйста, задайте вопрос.
- Отстань! Да я тебя...!
- Петрович, ты вот все грозишься и грозишься, ну так сделай чего-нибудь. Я с тобой драться не хочу, так давай хотя армрестлингом займемся.
- Чего?
- Армрестлинг - это борьба на руках. Локоть в стол и кто раньше руку прижмет или заставить от стола поднять.
- Я сюда пришел не разной... дурью маяться.
- Петрович, - укоризненно сказал Валенса, наливая минералку в стакан, а потом, видимо по рассеянности, в другой. - Какой-то ты сегодня на себя не похожий. Сколько раз говорил - кто против меня? Всех задавлю! Боксом занимаешься, гири жмешь - если твоей газете верить, с прошлого года стал дзюдо баловаться. А тут всего лишь руками помериться. Возраст у нас почти один, оба мы здоровые мужики, давай. Или слабо? Или при... приписался?
- Да я об тебя руки марать... Г.но!
- А вот за это...
Стакан минералки был выплеснут в физиономию Батьки. - Тот вскочил с матерным ревом, перегнулся через стол, но Валенса уже сделал шаг назад, выплескивая в противника второй стакан. Батька чуть не завертелся вокруг себя, ослепленный минералкой, потом нагнулся, подхватывая стул. На экране появилась заставка.
- Вот те! - крикнул Савушкин, поднимая палец вверх. - Есть, банка! Молоток наш Стенька Разин, сообразил.
- Вообще-то, домашняя заготовка, - скромно сказал Гречин.
- Надо бы в бюджет включить сумму штрафа, за административное нарушение, - сказал Игорь Вилорович. А на пятнадцать суток не посадят?
- Он же кандидат. Все равно суд до выборов не состоится.
Савушкин допил коньяк. Ему дали обращение к "Впервые голосующему". Савушкин поржал немного, пожелал всем спокойной рабочей ночи и удалился.
Котелков заглянул в писательскую, где сидел один Олег.
- Классный прикол. Спасибо, повеселил. Да, кстати, насчет приколов. Ты знал, что нынешняя жена у Савушкина вторая?
Олег застыл, мучительно вспоминая.
- Да, что-то мне говорили. Но... Но ведь он же вычитывал.
Котелков вздохнул, пристально взглянул на Олега.
- Кандидат ничего и никогда не вычитывает. Он только читает. В лучшем случае. А еще чаще - пролистывает. Вычитываешь - ты. И только ты. Понятно? Ну, спокойной рабочей ночи.
* * *
Олег явно проспал, проснувшись только в девять. Он имел на это право: на сегодня остались всего две листовки и две статьи.
Толик уже допивал кофе на кухне.
- Привет, ты не знаешь, как с той бабкой-то кончилось?
- Так ты не в курсе? А, ты же спать пошел. Так вот, была настоящая ночная операция. Пока мы ржали над твоим творением, а потом над дебатами, Гришин и Тараскин разработали настоящую спецоперацию. Адресок-то этой дамочки мы по ментовке пробили, потом наша охрана послала туда наружку, узнали, что все чисто, перед домом охраны нет и устроили маленькую ночь длинных микрофонов.
- Надеюсь, ее не пытали?
- Что ты, чисто и изящно. Позвонили в звонок, оттуда голос молодой бабы - вы кто? Галактионович отвечает суровейшим голосом: главный прокурор центральной избирательной комиссии. Дверь открыли, вошла целая опергруппа, по бокам Гулин и Гречин, что уже выглядит страшно, там еще охрана, но главное, в центре Владимир Галактионович. А в квартире эта бабка, ну, кстати, не такая и бабка, шестьдесят три годика и ее дочка, которая и вовлекла мамашу в провокацию.