Я это понимаю, кивнул паренек.
Ты познакомился с ветераном, инвалидом войны, так?
Так.
И он сказал тебе, что оставил коробку с обедом в парке?
Вообще-то он сперва не говорил о коробке, поправил молодой человек, он сказал, что забыл обед.
А когда он упомянул о коробке?
Когда дал мне пять баксов.
То есть он предложил тебе пять долларов за то, что ты принесешь ему коробку с обедом? Я тебя правильно понял? уточнил Браун.
Он не предлагал мне пять баксов, он мне их дал.
То есть он сунул тебе пятерку и сказал: «Ты не сгоняешь за моей коробкой с обедом?»
Ну да, кивнул Энтони. Заодно он сказал мне, чтоб я шел по дорожке, берущей начало от Клинтон-стрит. Мол, коробка лежит на третьей скамейке.
И что тебе нужно было сделать с коробкой? спросил Уиллис.
Как что? удивился паренек. Отнести ему, само собой. А он пока обещал мое место в очереди посторожить.
Угу-у, протянул Браун.
А чего там такого было в той коробке? поинтересовался паренек.
Ничего! отрезал Уиллис. Опиши-ка нам этого мужика. Как он выглядел?
Да обычно.
Сколько бы ты дал ему лет?
Лет тридцать пять задумчиво произнес Ла-Бреска, вроде того.
Рост? Высокий, низкий, средний?
Высокий. Я бы сказал, метр восемьдесят. Ну, туда-сюда.
Телосложение? Полное, худое, среднее?
С телосложением у него было все в порядке, одобрительно произнес паренек, плечи что надо.
То есть телосложения он плотного?
Я бы сказал, крепкого, уточнил Энтони, здоровяк.
Цвет волос?
Светлый. Блондин он.
Усы, борода есть?
Нет. Энтони покачал головой.
Не обратил внимания, какого цвета у него глаза?
Голубые.
Шрамы или какие-нибудь другие особые приметы не заметил?
Нет, повторил паренек.
Может, видел у него татуировки?
Нет.
А какой у него был голос? спросил Браун.
Обычный голос, пожал плечами Энтони. Не низкий, не высокий. Обычный, нормальный голос.
Может, он говорил с акцентом?
Нет.
Во что он был одет?
Коричневое пальто и коричневые перчатки.
Он был в костюме?
Что у него там под пальто, я не знаю, честно признался паренек. Само собой, на нем были штаны как без них-то, но какого цвета я не разглядел. Может, они были частью костюма, может нет. Не знаю.
Ладно, хорошо, махнул рукой Браун. Шляпа на нем была?
Шляпы не было.
А очков?
И очков тоже.
Может, ты заметил чего-нибудь особенное?
Ага, кивнул Ла-Бреска.
Что именно?
У него был слуховой аппарат.
* * *Биржа труда располагалась на углу Эйнсли-авеню и Клинтон-стрит в пяти кварталах к северу от того места, где брала свое начало дорожка, ведущая в парк. В расчете на микроскопический шанс, что мужчина со слуховым аппаратом все еще ждет Ла-Бреску, детективы сели в седан и поехали к бирже труда. Энтони устроился на заднем сиденье, всем своим видом выражая готовность опознать ветерана, в том случае если он все еще там. Ко входу на биржу труда тянулась длинная очередь, хвост которой загибался за угол Клинтон-авеню. Стояли в ней, притопывая ногами, чтобы хоть как-то согреться, крепко сбитые мужчины в рабочих спецовках и кепках. Руки они держали в карманах, а их лица были бледны от холода.
Думаете, здесь на халяву баксы раздают? промолвил Ла-Бреска. Как бы не так! Если тебе нашли работу, изволь им заплатить недельную получку. Впрочем, врать не буду, вакансии здесь отличные. В прошлый раз мне нашли место, на котором я проработал целых восемь месяцев.
Ветерана отсюда видишь? перебил его Браун.
Отсюда не разглядишь. Из машины выйти можно?
Не вопрос, кивнул чернокожий детектив.
Машина остановилась у тротуара. Сидевший за рулем Уиллис выбрался из автомобиля первым. Невысокого роста, худой, изящный, он двигался с грацией танцора. Осмотревшись по сторонам холодными, бесстрастными, как у крупье, глазами, он принялся прихлопывать руками в перчатках, дожидаясь, когда из машины выберется Браун. Чернокожий детектив тяжело, словно носорог, вылез наружу, захлопнул за собой дверь, после чего натянул перчатки на свои огромные руки.
Козырек опустил? спросил Уиллис.
Нет, мы же буквально на минуту.
Лучше опусти. А то оглянуться не успеем, как нам выпишут штраф.