Козырек опустил? спросил Уиллис.
Нет, мы же буквально на минуту.
Лучше опусти. А то оглянуться не успеем, как нам выпишут штраф.
Недовольно заворчав, Браун полез обратно в машину.
Блин, ну и холодрыга, поежился Ла-Бреска.
Это точно, отозвался Уиллис.
Тем временем Браун опустил солнцезащитный козырек. Оказалось, что к нему резинкой крепится картонка, на которой от руки было написано: «Транспортное средство департамента полиции».
Громко хлопнув дверью, Браун подошел к Уиллису с Ла-Бреской, и они втроем двинулись к очереди. Оба детектива расстегнули пальто.
Ты его видишь? спросил Браун у Энтони.
Пока нет.
Они медленно двинулись вдоль очереди.
Ну? вновь подал голос Браун.
Нет. Паренек мотнул головой. Его тут нет.
Давайте глянем внутри, предложил Уиллис.
Очередь соискателей тянулась по скрипучей, видавшей виды лестнице к дверям занюханной конторы на втором этаже. В дверь было вставлено матовое стекло, надпись на котором гласила: «Биржа труда Меридиан. Работа наша профессия».
Видишь его? спросил Уиллис.
Нет, ответил Ла-Бреска.
Жди здесь! приказал Хэл, а сам отошел с Брауном на другой конец коридора.
Что скажешь? спросил Браун.
Что мы можем ему предъявить?
Ничего. Браун опустил взгляд.
Вот и я так думаю.
Может, пустим за ним «хвост»? Как считаешь, оно того стоит? предложил Уиллис.
Зависит от того, что решит шеф.
Почему бы его не спросить?
Дельная мысль, кивнул Браун. Давай займись.
Чернокожий детектив вернулся к Ла-Бреске, а Уиллис, обнаружив чуть дальше по коридору телефон-автомат, тут же позвонил по нему в участок. Лейтенант внимательно выслушал Хэла, после чего спросил:
Твое мнение о задержанном.
Я считаю, что он говорит правду.
То есть ты считаешь, что в очереди и вправду был какой-то мужик со слуховым аппаратом?
Да.
Тогда почему он свалил, не дождавшись Ла-Брески? задал резонный вопрос лейтенант.
Не знаю, Пит. Просто мне кажется, что Ла-Бреска не при делах.
Где, ты сказал, он живет?
Джонсон-стрит, тысяча восемьсот двенадцать.
Это чья территория? Какого участка?
Не знаю, честно признался Уиллис.
Ладно, сам выясню и звякну им. Может, у них найдется свободный человек для наружки. У нас-то сейчас все глухо дел непочатый край, вздохнул лейтенант.
Так что нам делать с Ла-Бреской? Отпускать?
Ага, только сперва припугните его чуток так, на всякий случай. А потом дуйте обратно в участок.
Ладно.
Уиллис повесил трубку и вернулся к Ла-Бреске с Брауном.
Все, Энтони, бросил Хэл, можешь идти.
Идти? Куда мне идти? Мне надо снова очередь занимать. Я, между прочим, работу ищу.
Главное, Энтони, запомни одну вещь, продолжил Уиллис, пропустив тираду молодого человека мимо ушей, если что случится, мы знаем, где тебя искать.
Это вы о чем? Что случится?
Просто запомни то, что я тебе сейчас сказал.
Ладно, кивнул паренек. Немного помолчав, он вдруг произнес: Слушайте, можно вас кое о чем попросить?
О чем?
Можете как-нибудь провести меня без очереди?
И как мы, по-твоему, это сделаем?
Ну, вы ведь все-таки полицейские, разве нет? выпалил Ла-Бреска, заставив Уиллиса и Брауна переглянуться.
Вернувшись в отделение, они узнали, что лейтенант Бернс позвонил в сто пятнадцатый участок, где ему сказали, что свободных людей для установления наружного наблюдения за Энтони Ла-Бреской у них нет. Эта новость никого особо не удивила.
* * *Вечером того же дня распорядитель городского садово-паркового хозяйства Каупер спускался по широкой, отделанной белым мрамором лестнице филармонии. Слева под руку с ним шла жена в норковой шубе и накинутой на голову полупрозрачной, почти невесомой белой шали. Сам Каупер красовался в смокинге и черном галстуке. Впереди него, шагах в четырех, шествовал мэр с женой. Вечер выдался морозный, а на небе не было ни звездочки. И лестница, и тротуар были залиты теплым желтым светом, падавшим из огромных, высотой в два этажа, окон. В тот самый момент, когда Каупер занес левую ногу над очередной ступенькой, он рассмеялся жена что-то шепнула ему на ухо. С губ распорядителя садово-паркового хозяйства сорвалось несколько облачков пара. Он протянул правую руку к левой, чтобы поправить перчатку, но сделать это не успел, равно как и поставить ногу на нижнюю ступеньку. Студеную тишину вечера разорвали два выстрела, оборвавшие смех чиновника. Рухнув на лестницу ничком, он покатился вниз по ступенькам. Из ран на лбу и щеке лилась кровь. Жена распорядителя закричала, мэр оглянулся посмотреть, что происходит, а ушлый фоторепортер, стоявший на тротуаре, запечатлел для грядущих поколений катящегося по ступенькам Каупера.