Готов.
Как вас зовут? приступил к делу Хэл.
Энтони Ла-Бреска.
Где ты живешь, Энтони?
В Риверхеде.
А поконкретней? мягко спросил Браун.
Оба детектива быстро перешли с задержанным на «ты» это не нарушало его прав, но унижало человеческое достоинство. Обращение на «ты», которое правило Миранды не запрещало, лишало задержанного душевного равновесия. Если вы обращаетесь к человеку на «ты», при этом лишая его аналогичной возможности, вы автоматически:
1) даете понять, что выше собеседника по статусу;
2) лишаете вашу беседу дружеской окраски, меняя ее тон на угрожающий.
Ну же, Энтони, чего ты молчишь? Где конкретно в Риверхеде ты живешь? повторил вопрос Уиллис.
Джонсон-стрит, тысяча восемьсот двенадцать.
Живешь один?
Нет, Энтони помотал головой, с матерью.
А что с отцом? Умер?
Нет, они развелись.
Сколько тебе, Энтони, лет? Браун склонил голову набок.
Двадцать шесть.
Где работаешь?
Сейчас нигде, выдавил из себя паренек.
А раньше чем зарабатывал на жизнь? поинтересовался Уиллис.
На стройке пахал.
И давно это было?
Со мной распрощались в прошлом месяце, буркнул Энтони.
Почему?
Работу закончили, и все до свиданья.
То есть после того как это случилось, ты уже не работал, уточнил Браун.
Я искал работу.
Насколько я понимаю, без особого успеха, усмехнулся Уиллис.
Ага.
Расскажи-ка нам о той жестяной коробке, что ты подобрал в парке.
Чего рассказывать-то? удивился паренек.
Ну, для начала нам хотелось бы знать, что там внутри, спокойно произнес Браун.
Наверное, бутерброды.
Бутерброды? прищурился Уиллис.
Ну да, молодой человек недоуменно посмотрел на полицейского, ведь в такие коробки обычно кладут бутерброды. Ну, или еще какую еду себе на обед. Чего там еще может лежать?
Это бы нам, Энтони, хотелось услышать от тебя.
Я считаю, там бутерброды, промолвил Ла-Бреска.
Это ты звонил вчера вечером нам в участок? неожиданно спросил Уиллис.
Нет.
Тогда откуда ты узнал, где будет лежать жестяная коробка?
Мне сказали, пожал плечами Энтони.
Кто тебе сказал?
Да мужик один.
Какой еще мужик?
На бирже труда.
Ну-ка, ну-ка, подался вперед Уиллис, с этого места давай поподробней.
Стою я, короче, в очереди на биржу труда. Я про ту биржу, что на Эйнсли-авеню. У них завсегда куча вакансий на разных стройках, кстати сказать, в прошлый раз я устроился на работу именно там. Вот сегодня как встал утром, так и решил: пойду туда, вдруг чего подвернется. Короче, стою я в очереди, и тут один мужик в ней как щелкнет пальцами и говорит: «Блин, я свой обед забыл в парке». Мое дело маленькое я стою и молчу. Тут он ко мне поворачивается и говорит такой: «Прикинь, я обед забыл на скамейке в парке». Ну я такой, типа, какая жалость, все дела. Короче, посочувствовал ему. А чего не посочувствовать, когда бедолага без обеда остался.
Что было дальше?
Ну, он меня и попросил смотаться за коробкой. Мол, он бы и сам сбегал, да только нога не слушается, болит
И ты, конечно же, согласился, понимающе кивнул Браун. Незнакомый мужик на Эйнсли-авеню просит тебя сгонять аж до Гровер-парка и принести его коробку с обедом. Ну как тут отказать?!
Между прочим, я его послал, ответил Энтони.
В таком случае что ты делал в парке?
Ну, я хотел сказать, что послал того мужика только поначалу. Мы разговорились, и он рассказал, как стал колченогим. Оказывается, его ранило во время Второй мировой войны. Рядом с ним взорвался немецкий снаряд, и ногу посекло осколками. Короче, досталось ему мама не горюй.
И ты в итоге решил все-таки сбегать за коробкой?
Нет, в итоге я решил никуда не бегать, решительно ответил паренек.
Так как же тебя, в конце концов, занесло в парк?
Да я ведь вам и пытаюсь это рассказать!
Тебе стало жалко бедолагу, так? Он хромой, на улице холод собачий правильно я говорю? промолвил Уиллис.
Ну-у протянул Энтони. И да, и нет.
Ты решил, зачем ему тащиться до парка в такую даль? подсказал Браун.
И да, и нет, повторил паренек. Я, собственно, о чем? Я ведь этого мужика в первый раз за всю жизнь увидел, какое мне до него дело?
Значит, так, Энтони, выдохнул Уиллис. Почувствовав, что вот-вот сорвется, Хэл напомнил самому себе о том, как важно держать себя в руках. Да, допрашивать подозреваемых из-за этого правила Миранды стало ужасно тяжело. Задержанный в любой момент может совершенно легально отказаться отвечать на дальнейшие вопросы. Если сорвешься и наорешь на него, рискуешь поставить крест на всем деле. Понимаешь, Энтони, как можно мягче произнес Уиллис, мы пытаемся установить, как так получилось, что, свернув на дорожку в парк, ты сразу направился к третьей по счету скамейке.