Тогда чего боишься ты? Я вижу ты боишься. Подпишешь, и вдруг на тебя свалится все знание, а ты не готов, ты можешь утонуть
Ребекка, скажи честно: ты думаешь, отец мог это сделать?
Конечно. Если он так написал, значит, так и будет.
И ты готова
Ребекка промолчала. Медленно поставила чашку на журнальный столик, сложила руки на коленях, она не хотела смотреть на Михаэля, но что-то притягивало, она отводила взгляд, но почему-то получалось, что она все равно видит его глаза, будто пространство в гостиной искривилось, линии замкнулись, и невозможно было смотреть на часы, висевшие на стене, потому что она видела не циферблат, а напряженное лицо Михаэля, и даже на собственные ладони смотреть было невозможно, потому что они стали зеркальцами, отражавшими лицо Михаэля, его насупленные брови, плотно сжатый рот и взгляд она не хотела, чтобы Михаэль смотрел на нее таким взглядом, он не должен был
Не знаю, сказала Ребекка. Конечно, я боюсь. И если подпишу Совсем не потому, что хочу получить деньги Мне кажется, что без этих денег я буду счастливее, мне всякий раз дурно делается, когда я думаю, сколько что стоит, и нужно ли это покупать, мне вещи мешают, они делают меня не свободной, понимаешь, я бы обошлась без них Но если папа хочет хотел, чтобы я стала частицей его личности я не могу оценить иначе то, что он написал если он захотел, чтобы мы приняли в себя его личность ты разве не заметил: он разделил между нами самого себя, свою суть, свое «я», он не сделал бы этого, если бы считал невозможным. И еще если он хотел оставить на земле собственную личность, он бы выбрал ну, кого-то одного, кому завещал бы А он разделил между нами четырьмя
Пятью, поправил Михаэль, мы все время забываем о Саманте, которая даже на похороны не изволила приехать.
Да, Саманта Хорошо, между пятью. Значит, мы пятеро не просто получим какие-то отдельные папины способности. Мы станем я не знаю, мне так кажется мы станем одной личностью, понимаешь? Каждый потеряет частицу себя и приобретет частицу другого.
И я стану немного тобой? Это было бы замечательно!
Пожалуйста, Михаэль! Не надо шутить такими вещами! Твоя мать Сейчас она эгоистичная, не очень умная извини, что я
Ничего
Она физически не способна к состраданию. Потому и папу бросила может, она и хотела бы остаться, но не могла, он стал ей чужим, противным человеком Она получит способность к состраданию, а это значит будет забывать о себе, полностью соединяться с чужой болью Папа так делал, и Селия тоже будет делать так, и значит, когда подпишет бумагу, она станет иной. Она не сможет принять наследство, не обладая даром сострадания, и у нее этот дар появится, ты понимаешь это? Ты представляешь, какая это будет для нее ломка? Она выдержит? Она об этом думает?
Нет, сказал Михаэль. Наверняка нет. Ей такое и в голову не приходит.
А тебе? Ты тоже станешь другим. Знание это труд, напряжение сил, стремление к цели. Ты совсем другой. Ты Извини, что я так но ты тряпка. Ты делаешь все, как тебе говорит Селия. Разве нет?
Михаэль опустил взгляд. Линии, протянувшиеся по комнате, разорвались, обрывки повисли и медленно спланировали на пол, зеркала потемнели, и стол опять превратился в стол, а часы на стене показали стрелками: одиннадцать тридцать две. Поздновато. И устали все сегодня.
Да, сказал Михаэль. Я всю жизнь, сколько себя помню, ощущал мамину силу.
Ты называешь это силой? На самом деле это бессилие она хотела властвовать, а ни над кем не получалось, только над тобой.
Наверно. Я хотел уйти, убежать. Когда мне было четырнадцать, это самый резкий возраст я уехал утром в автобусе в Бертон, вместо того, чтобы пойти в школу. Просто сел и купил билет на все деньги, что у меня были для завтрака.
Представляю, пробормотала Ребекка. Когда тебя вернули домой, наказание было
Вернули? кисло усмехнулся Михаэль. Я вернулся сам. С полдороги. Мне стало страшно. Я не привык. Мне нужна была команда. Сделай так. И так.
Господи Ты вернулся?
Да. Я опоздал всего на полчаса и сказал, что нас оставили в школе придумал что-то. Мама, кажется, не поверила. Тем не менее, меня не наказали, и больше никогда об этом не было сказано ни слова.
Вот видишь. Поэтому папа и завещал тебе именно знания. Ты станешь другим, потому что иначе оккультные знания останутся для тебя недоступны. Это тоже будет ломка Может, даже хуже, чем для Селии. Ты готов?