Добрый день! сказала она. Вот решила с тобой познакомиться. Я твоя соседка сверху. И еще мы с тобой коллеги. Я тоже учитель. Меня Туриль зовут. Она протянула мне руку.
Пальцы у нее были тонкие, но рукопожатие крепкое.
Карл Уве, представился я.
Добро пожаловать, она улыбнулась.
Спасибо, поблагодарил я.
Я слышала, ты вчера приехал?
Да. На автобусе.
Ясно. Поболтать мы с тобой еще успеем, а сейчас я просто хотела сказать, что если тебе что-то понадобится ну, там, сахар, кофе или постельное белье, да мало ли что ты заходи, не стесняйся. Вот, например, радио у тебя есть? У нас одно точно лишнее!
Я кивнул.
У меня плеер есть, сказал я, но спасибо. Очень мило с вашей стороны.
«Очень мило».
Она заулыбалась.
Ну, тогда увидимся, проговорила она.
Да, увидимся, ответил я.
Она ушла, а я все стоял в прихожей. Да что же это со мной творится?
После каждой встречи как ударенный.
Нет, надо пройтись.
Я оделся, чуть замешкался в ванной перед зеркалом, поправляя берет, вышел, запер дверь и направился вниз по дороге. Когда я спустился чуть ниже, из-за полосы гор показалось море, четкой линией отрезанное от неба. В небе неподвижно висели два больших белых облака. Вдоль противоположного берега фьорда шел маленький ботик. Фюглеойфьорден вот как этот фьорд называется. А остров разумеется, Фюглеойе, Птичий остров. Первопроходцы, небось, посмотрели и подумали: так, как этот фьорд назовем? Фискефьорден Рыбный фьорд? Нет, так мы уже предыдущий назвали. А давайте назовем его Птичий фьорд? Да! Отлично придумано!
Я двинулся дальше, мимо рыбоприемника, совершенно пустынного, с нахохленными чайками на крыше, а затем до поворота, откуда дорога вела наверх. Прямо за последним домом вставала гора. Здесь не было никаких промежуточных этапов, к которым я привык там, где вырос, никаких зыбких, непонятно как называющихся участков, не принадлежащих ни человеку, ни природе. Здесь природа и не та ласковая тихая природа Сёрланна, а дикая, суровая и обветренная, арктическая начиналась прямо у порога.
Тут домов сто, навскидку?
Здесь, на дальнем севере, у подножия гор, у самого моря.
Ощущение было такое, будто я иду по краю света. Будто за ним ничего уже нет. Еще шаг и мир останется позади.
Ох, как же потрясающе, что я буду здесь жить.
Кое-где в окнах домов, мимо которых я проходил, я замечал движение. Блики телевизора. Все это словно тонуло в шуме разбивающихся о берег волн или вплеталось в него, а ровный и размеренный рокот моря как будто превратился в свойство воздуха, так что воздух теперь мог не только похолодеть или потеплеть, но и звучал громче или тише.
Передо мной появился дом, где, судя по всему, жила эта самая Хеге. По крайней мере, возле дома стояло несколько машин, из-за открытой двери на веранду доносилась музыка, а за большими окнами по моде семидесятых я разглядел сидящую за столом компанию. Меня тянуло подойти и постучаться, вряд ли они ждут от меня чего-то, я тут никого не знаю, вот и стесняюсь, все вполне естественно, поэтому можно будет просто молча сидеть и пить, пока выпивка не подействует и не растопит сжавшееся в комок сердце.
Раздумывая так, я не остановился и даже шаг не замедлил: заметь они, что я остановился в замешательстве, и решат, будто что-то обо мне знают.
Наверное, мне хочется выплеснуть радость, но это было совершенно ни к чему, к тому же мне надо писать, думал я, шагая дальше; и вот уже дом остался позади. Ну все, теперь слишком поздно.
Возле своей двери я посмотрел на часы. Всю деревню я обошел за пятнадцать минут.
Значит, в течение целого года вся моя жизнь будет протекать внутри этих пятнадцати минут.
По телу пробежала дрожь. Я вошел в прихожую и снял верхнюю одежду. И, хотя знал, что это лишнее, запер дверь и не отпирал ее всю ночь.
На следующий день я никуда не выходил сидел за столом, печатал, смотрел на людей, которые время от времени появлялись внизу на дороге и снова исчезали из виду, расхаживал по квартире, размышлял, что скажу во вторник на уроках, придумывал одну за другой приветственные фразы и пытался разработать стратегию в отношениях с учениками. Сперва надо выяснить, какой у них уровень. Может, в самом начале следует провести тесты по всем предметам? И уже по результатам решать, что дальше? Хотя нет, тесты это чересчур, как-то очень авторитарно получится, слишком по-учительски.