Поработать? Это чего делать-то? спросил Реми, но тут заметил пишущую машинку. Ты чего-то пишешь?
Щеки опять погорячели.
Немного. Я пожал плечами.
Ого, да ты писатель! воскликнул Реми, ниче себе. Он расхохотался. Я за всю жизнь ни одной книжки не прочел. Даже когда в школу ходил. Вообще подальше от них держался. А ты? он посмотрел на Франка.
Я кучу прочел. Такие книжки, где про то, как коктейли делать.
Оба громко расхохотались.
Это считается? Реми посмотрел на меня. Ты ж писатель. Такие книжки, где выпивку делать учат, это литература?
Я растянул губы в улыбке.
Книга она и есть книга, ответил я.
Они помолчали.
Ты, слышал, из Кристиансанна? спросил Франк.
Я кивнул.
У тебя там телка есть?
Я чуть подумал.
И да, и нет, сказал я.
И да, и нет? Это уже интересно! обрадовался Реми.
Прямо для тебя вариант, Франк посмотрел на Реми.
Для меня? Ну не. У меня они либо есть, либо нет.
Они снова умолкли и отхлебнули кофе.
А дети у тебя есть? поинтересовался Реми.
Дети? переспросил я. Какие на хрен дети, мне всего восемнадцать!
Наконец-то реплика в тему.
Вообще-то в жизни и такое бывает, сказал Реми.
А у вас что, дети есть? спросил я.
У Франка нету. А у меня есть. Сын. Девять лет. Со своей матерью живет.
С ней у Реми было «либо есть», встрял Франк.
Они засмеялись. А после оба посмотрели на меня.
Ладно, чего мы его прямо в первый день достаем, сказал Реми и поднялся. Следом за ним поднялся и Франк. Они взяли куртки и вышли в коридор.
Ты про тусу подумай, сказал Реми. Мы у Хеге будем на случай, если передумаешь.
Да он же не знает, где Хеге живет, сказал Франк.
По верхней дороге поднимешься, а там четвертый дом слева. Сам увидишь. Рядом с домом машин будет много. Он протянул руку Давай, приходи. Спасибо за кофе!
Когда дверь за ними закрылась, я пошел в спальню и, улегшись на кровать, вытянул руки и ноги и прикрыл глаза.
К дому подъехала машина. И остановилась.
Я открыл глаза. Опять гости?
Нет. Где-то хлопнула дверь. Это мои соседи, кто бы они ни были, вернулись домой. Может, ездили в Финнснес за покупками.
Ох, как же меня тянуло позвонить и поговорить с кем-нибудь из знакомых!
Еще хотелось спать уснуть, чтобы оказаться подальше от всего, но не получалось. Вместо этого я пошел в ванную, разделся и снова принял душ. Эдакий способ обмануть себя, заставить поверить, будто затевается что-то новое. Спать, конечно, лучше, но и душ неплохо. С мокрой головой и в липнущей к спине рубашке я сел и продолжил писать. Двое подростков бродили по лесу. Они боялись лис. Каждый сжимал в руке пистолет, стреляющий пистонами, чтобы, если лисы появятся, отпугнуть их. Внезапно они услышали выстрелы. Они бросились туда, откуда доносились выстрелы, и прибежали к мусорной свалке посреди леса. А возле лежали двое мужиков они стреляли крыс. На этом месте внутри у меня словно струна натянулась, меня захлестнули радость и сила, я как будто печатал слишком медленно, буквы не поспевали за историей, и чувство это было чудесным чистым и блестящим.
Стрелявшие в крыс мужики ушли, и подростки притащили два стула и стол, сидели и читали порножурналы, и один из мальчишек тот, кого звали Габриэль, сунул член в бутылочное горлышко, и его вдруг что-то ужасно укололо, а когда он вытащил член, то увидел, что на головке сидит жук. Гордон смеялся так, что свалился со стула. Они забыли о времени, и когда Габриэль опомнился, было слишком поздно. Когда он вернулся домой, отец был в ярости, до крови разбил ему кулаком губы и запер в котельной. Там мальчик просидел всю ночь.
Когда я закончил, оставалось несколько минут до половины восьмого, а рядом с пишущей машинкой лежала стопка из семи листов. От ликования меня тянуло рассказать об этом. Кому угодно! Кому угодно!
Но я был совершенно один.
Я выключил машинку, сделал несколько бутербродов и ел их, стоя на кухне возле окна. Внизу по дороге, под начинающим сереть, но по-прежнему синеватым небом, кто-то быстро прошагал. Из туннеля одна за другой выехали две машины. Мне необходимо было выйти куда-нибудь. Дома сидеть больше не получалось.
И тут в дверь постучали.
Я открыл. За дверью стояла женщина лет тридцати в футболке и брюках. Черты лица мягкие, нос крупный, но не чрезмерно. Глаза карие. И добрые. Темно-русые волосы стянуты в хвост.