Весной 1920 года он создал театр «Гнездо перелетных птиц», который оказался последним местом соединения тех, кто дружил и работал вместе до революции, интеллектуально разделился на «красных» и «белых» после Октября 1917 года, но, тем не менее, даже в 1920-м году продолжал общаться.
Так, в «Гнезде» Аверченко выступали фельетонист Влас Дорошевич[19], который после окончания гражданской войны заявил «о полном присоединении к советской власти», и певец Леонид Собинов, который рассказывал Аверченко о личном горе смерти сына на фронте[20], а после ухода Врангеля из Севастополя стал руководителем севастопольского подотдела искусств и отдела народного образования Севревкома и уже 14 декабря 1920 года предложил присвоить театру «Ренессанс» название «Театр имени Луначарского».
Выше уже упоминался близкий Аверченко Вертинский, который отправился в эмиграцию задолго до писателя, в феврале 1920 года.
В 1918 году в Гомеле Аверченко познакомился с известным в будущем советским композитором и певцом Леонидом Утесовым, и хотя они провели вместе лишь несколько дней, портрет Аверченко с его подписью «Талантливому Утесову с благодарностью за теплый, ласковый прием и вечерние песни. Аркадий Аверченко» в дальнейшем всегда висел в комнате Утесова. Он звал Аверченко вернуться в большевистскую Россию, но тот категорически отверг такой вариант[21].
Таким образом, в ходе своей личной «севастопольской обороны» писатель совместил в самом себе два мировидения дореволюционно-монархическое и умеренно-бело-левое, но рядом с ним были и те, кто, очевидно, придерживался большевистско-красных взглядов.
Этот синкретизм фигуры Аверченко, видимо, и есть та причина, по которой он оказался востребован и в Советском Союзе.
Возможно, память о таких фигурах сегодня нужна, помимо их чисто литературного вклада, чтобы соединить в современном общественном восприятии столь сложный и трагический российский ХХ век в единое и не абсолютно противоречивое целое.
Источник: https://politconservatism.ru/articles/sevastopolskaya-oborona-arkadiya-averchenko
Май. Александр Казарский Увидеть в герое человека
«Кто из нас, граждан, не был оживотворен вашим ласковым и можно сказать отеческим обращением! Кто из бедных вдов и сирот, прибегнувших, оставлен без призрения! И кто наконец не насладился в доме Вашем радушным угощением, и по Руски не поел хлеба-соли!!» так писали в благодарственном адресе жители города Николаева адмиралу Алексею Грейгу в январе 1834 года в связи с его увольнением от командования Черноморским флотом. Среди подписантов адреса значились местный полицмейстер Григорий Автамонов и купец Василий Коренев.
Все трое Грейг, Автамонов и Коренев фигурируют в литературе, посвященной герою Русско-турецкой войны 18281829 годов, командиру брига «Меркурий» Александру Казарскому, внезапно умершему в Николаеве в июне 1833 года. При этом Грейг и Автамонов в многочисленных публикациях называются отравителями Казарского, а В. Коренев доносителем на Автамонова.
Неожиданная смерть молодого героя является, пожалуй, главным дискуссионным моментом в публикациях о Казарском. Если бой брига «Меркурий» с двумя турецкими линейными кораблями 26 мая (по старому стилю 14 мая) 1829 года, составляющий славную страницу в истории русского флота и города Севастополя, изучен вдоль и поперек, то последующий очень непродолжительный период его жизни представляется во многом «белым пятном», а внезапная кончина Казарского в июне 1833 года и вовсе стала поводом для построения различных конспирологический теорий.
Наибольшее распространение имеют две версии смерти Казарского в результате отравления.
Согласно первой версии, отравителями были представители местной коррумпированной власти Николаева, в первую очередь полицмейстер Автамонов, с которыми Казарский вел героическую борьбу из-за разграбления наследства его дяди.
Сторонники же второй версии отравления бывшего командира брига «Меркурий» демонстрируют более широкий взгляд на вещи: полицмейстер Автамонов был частью «черноморской мафии», которую покрывал адмирал Грейг вместе со своей полулегальной «женой-еврейкой», при этом сама «мафия» имела яркий этнический облик «мировой закулисы». Ее-то и пытался героически вывести на чистую воду Казарский, и был ими отравлен.
Как можно заметить, эти версии противоречат друг другу и по мотивам действий «отравителей», и по составу участников.