Воительница застыла. Шумно выдохнув, она склонила голову на грудь и притаилась. Мертвая тишина застилала собой все пространство, и ни одна живая душа не смела нарушать ее. Принцессы тоже замерли, вновь взявшись за руки. Но вскоре незнакомка ожила. Она вновь подняла голову и прошлась еще на пару шагов вперед. Сестры не двинулись с места, а она вдруг присела, взяла комок земли и поднесла к носу. Но резко поднялась, бросила комок обратно и, отряхивая руки, тихо сказала:
Идем, и двинулась дальше, так же не наращивая темп.
София крепче схватила сестру за руку и уверенными шагами, хмурясь, зашагала следом. Воительница не оборачивалась, но принцесса, словно сквозь нее видела ее замешательство. Может быть, Мария права, и она ведет их в западню? Что, если и нет никакой дороги до Пещеры Дракона? Стоит ли говорить о поведении их спутницы
Смертью пахнет, словно предугадывая ее вопрос, пояснила незнакомка. Теперь она не применяла меч, чтобы разрубать препятствия, а старалась осторожно протискиваться сквозь нависающие с двух сторон колючки. Принцессы повторяли ее движения, боясь уколоться.
Она дикая, София уловила над ухом дрожащий голос Марии, а, на миг обернувшись, увидела непреодолимый страх, пеленой накрывающий глаза сестры.
Идем, она буквально силой потянула девушку за собой, стараясь ступать ровнее, но все же предательская тишина обнажала ее неуверенную поступь.
И София пошла быстрее. Унимая нарастающую панику, непроизвольно она приблизилась к их спутнице в ожидании обещанной защиты. Сложно было предугадать, что ждало их в этих местах, куда они направлялись, и являлись ли они частью отряда лесной воительницы, случайно спасшей их, но, очевидно, предпочитающей передвигаться одной. И невозможно принцессе было представить, какие правила царили в лесу. Что здесь правда? За что сражается эта женщина? Это там, в замке, все было правильно, все было по законам. Лесом правил хаос.
На мгновение София даже испугалась своих мыслей, но ее быстро вернул в реальность резкий запах. Как будто воздух изменился или зверь какой прошел что угодно, но на самом деле все оказалось гораздо проще. Не так далеко от тропы глазам принцесс представился небольшой лагерь: одна-единственная палатка была мастерски спрятана под сухими листьями мертвых деревьев, но разбросанные вещи и недавно потушенный костер делали его присутствие здесь очевидным даже для принцесс.
Незнакомка жестом приказала девушкам оставаться на тропе, а сама бесшумно достала мечи из ножен и повернулась в направлении лагеря. Пары шагов хватило, чтобы настичь пустоту лагерь покинули, вероятно, совсем недавно. Но беспорядок, который остался после чьего-то присутствия, недвусмысленно намекал, что здесь происходила схватка. Обрывки одежды и пятна крови на земле лишь подтверждали догадки о худшем.
Не смея ступить и шага с тропы, принцессы застыли. София не сводила глаз с незнакомки и старалась уловить любое ее движение. Но та, как будто, и не вспоминала о своих спутницах. Разочарованная, она звучно бросила мечи и села прямо на землю около костра.
София видела тоненькую струйку дыма, неуверенно вьющуюся с сердца пепелища, но воительница положила руку на тлеющие огарки и плавным движением взяла горстку пепла. Сестры переглянулись. Незнакомка подняла руку с пеплом и поднесла к носу. Софья кожей уловила еле заметное тепло, исходящее еще от непотушенных огарков, и запах свежесожженной древесины. Среди мертвой серости вокруг он казался единственным знамением, указывающим на еще не угасшую жизнь. Но для воительницы он стал лишь знаком близкой опасности. Она вдруг вскочила, схватила меч и, не глядя больше на бесполезный лагерь, подошла к девушкам.
Это не люди, сказала она чуть громче своего прежнего тона. И они нам не рады. Чем быстрее мы пройдем это место, тем лучше будет для всех нас.
Воительница впервые обратилась к ним, и мгновение София просто разглядывала ее. Она могла быть прислугой в их замке, швеей или кухаркой любой из девушек, занятых мирными делами. Только бы умыть, переодеть, волосы заплести в косы или покрыть платком. Она могла бы стать принцессой, и вряд ли бы ее увлечения отличались от интересов любой из сестер.
Но все же она была другой. Чумазой, потрепанной дикаркой, со шрамом на шее, облаченной в доспех и несшей оружие вместо корзины с цветами. В ее взгляде читался вызов всему миру, с чем, наверное, она и боролась. Но что-то не связывалось. Наверное, оттого, что когда-то она была такой же, как любая из принцесс.