Он вдруг раздухарился, вскочил со стула, весь затрясся и заорал:
Гнать! Гнать таких к чертовой матери!
Его пегая грива аж летала по плечам, когда он грозил нам пухлым красным пальцем.
Тут случилось неожиданное. Иркин отец поднялся, подошел к нам и обратился к родителям:
А где вы были, когда этот уголовник бежал за ребятами? Если виновны, то пусть ответят, а нет, то нечего и сыр-бор разводить.
Светкин отец возразил:
А почему это вы за них заступаетесь?
А кто еще за них заступится? ответил ему дядя Валя. Налетели на парней. Прокураторы!
Я думал, тут начнется, но в классе повисла тишина.
Пойдемте, ребята, сказал нам дядя Валя, и мы вышли коридор.
Может, к Юре сходим в больницу? предложил он, и мы с Лехой кивнули.
Когда мы проходили мимо турников, Леха отстал от нас, примкнув к компании старших ребят.
А я, как всегда, полез не в свое дело и, не думая о последствиях, спросил:
Дядя Валя, а откуда у вас кулон тети Маши?
Иркин отец посерел на глазах.
Роман, это не имеет значения. Машу уже не вернуть.
В его голосе звучала такая безнадега, что я аж удивился. Действительно, другой человек. И от него сильно разило алкоголем.
Дядя Валя остановился, я тоже.
Ладно, Роман, я пойду.
А как же дядя Юра?
В другой раз.
Я посмотрел ему вслед. Он чем-то напомнил мне Данилу высокий, сутулый, бредущий куда-то.
И все-таки, откуда у него кулон?
Конкурс
Изольда вошла в класс с какой-то важной женщиной.
Знакомьтесь, ребята, это Маргарита Ефремовна из гороно.
Здравствуйте, Маргарита Ефремовна! познакомились мы хором, поражаясь ее исполинской груди, которая могла бы вскормить не только всех младенцев СССР, но и половину стран Варшавского договора.
Ребята, у Маргариты Ефремовны есть для вас важное сообщение! объявила Изольда.
Дорогие ученики! торжественно начала Маргарита Ефремовна. Мы проводим конкурс на лучшее сочинение о том, как Советский Союз борется за мир во всем мире, а США, наоборот, разжигают гонку вооружений. Кто хочет принять участие?
В классе поднялись две руки: отличниц Ирки и Светки. Изольда удивленно вскинула брови.
И все? Разве вы не комсомольцы?
Ирка повернулась ко мне.
Ромик, давай с нами!
Я дернулся, чтобы поднять руку, но Леха, сидящий у меня за спиной, долбанул мне по стулу.
Монин, ты же все время пишешь Крыловой стишки? Зачем таланту пропадать? сказала Изольда не то с издевкой, не то желая меня подбодрить.
Мы с Иркой были готовы провалиться сквозь землю. Ирка застыла на месте, словно обращенная в камень Медузой Горгоной, и у нее покраснела даже шея.
Монин, ну! не унималась Изольда.
Конечно, Изольда Васильевна!
***
«Конечно, Изольда Васильевна», травил меня Леха, когда мы шли из школы.
Леха, а может, я сам хочу?
Чего ты хочешь?
Написать сочинение. Может, мне грамоту дадут, привел я слабый, но все-таки аргумент, да и вообще прикольно.
Прикольно будет, когда все гороно будет уссываться над твоими каракулями.
Мой почерк действительно был как у курицы лапой, но что-то меня задело.
Спорим, что мое сочинение будет лучшим!
А спорим!
На что?
На желание!
Идет!!
***
Когда я пришел домой, то сразу же сел за письменный стол. Я хотел доказать Лехе, да и всем, что я тоже чего-то стою.
Вот тетрадка и ручка. Мне никто не мешает. Но, как на зло, слова не шли в голову.
Мне нравилось сочинять стишки об Изольде и наших одноклассниках, но сейчас нужно было сочинить на заказ, и у меня отключился мозг. Вот еще и пакет лежит из коварной Америки фирменный, прочный, а на Крысином видаке мы без конца пересматривали американские фильмы.
Я подошел к окну и увидел, как Ирка с отцом сели в «копейку» и куда-то поехали.
Интересно, куда это они? подумал я, почему-то вспомнив про внезапно найденный кулон Иркиной мамы и странное поведение ее отца.
Ко мне зашел Леха.
Здоров, Достоевский! Пойдем в качалку.
В слезах, как баба
Я вернулся домой часов в девять. Рассерженный отец ходил по кухне кругами и курил. Как обычно, началось:
Где шлялся?
У Иры был.
Знаю я, где ты был. Опять по стройке лазил?
Нет, мы говорили с дядей Валей о геологии.
Отец рассвирепел.