Он уезжал один или с Елизаветой Фёдоровной? вставил вопрос Руднев.
Один. Она никогда с ним не ездила Эти его ночные отъезды происходили дважды в неделю в одни и те же дни и часы. Я пыталась выспросить отца, но он не отвечал мне, а однажды мы даже поссорились с ним из-за этого. И тогда я решила проследить за ним. Я переоделась мужчиной, наняла извозчика и поехала за ним Чему вы улыбаетесь?
Простите, Мария Александровна, я представил вас в мужском платье, с обескураживающей откровенностью признался Руднев. Так что вам удалось выяснить в результате вашего смелого предприятия?
Отец приехал в некий старый особняк на Тверском бульваре. На следующий день я пришла туда, чтобы выяснить, что это за дом. Оказалось, что там давно никто не живёт. Я ещё несколько раз тайно следовала за отцом, и каждый раз он приезжал по новому адресу в такие же пустые дома. Но в те вечера, когда он там был, я видела в окнах свет. Приглушенный, словно пробивающийся из-за плотных портьер. Мне очень хотелось пробраться за отцом в эти дома, но я боялась! Трусиха!
Напротив, вы очень смелая женщина! На вашем месте и мужчина бы поостерегся! Так что было дальше? Откуда вы узнали про тайное общество?
Я подумала, что коль всякий раз отец едет по новому адресу, кто-то каким-то образом должен этот адрес ему сообщать. И тогда я решила Мария Александровна покраснела до корней волос. Я начала просматривать корреспонденцию отца, выпалила она с вызовом.
И? Руднев демонстративно не отреагировал на её экспрессию.
Накануне очередной ночной отлучки отца мне удалось обнаружить странный голубой конверт без марок и каких-либо подписей с запиской, в которой был лишь адрес. Я отправилась по нему заранее и увидела, что к урочному часу туда приехало две дюжины человек. Все солидные мужчины, все в дорогих экипажах, все приезжали и проходили в дом украдкой с интервалами между прибытием в несколько минут. Через пару часов в том же порядке все разъехались.
Михайловская надолго замолчала. На лице её отражалось волнение, вызванное воскрешенными воспоминаниями.
Что же было дальше? осторожно спросил Дмитрий Николаевич.
После того раза я очень испугалась и несколько недель за отцом не следовала. А потом он вдруг перестал выезжать, сделался мрачным и будто бы напуганным. Сказал, что мы переедем в Петербург, как только ему дадут дозволение в министерстве. После этого его заявления они с Lizzy стали часто ссориться. Кажется, она не хотела уезжать. Это было около месяца назад. А третьего дня я снова увидела у отца на столе голубой конверт как тот, с адресом. В него был вложен листок с надписью: «Alea iacta est» (лат. Жребий брошен).
Самообладание изменило Михайловской. Она закрыла лицо руками, содрогаясь от беззвучных рыданий.
Дмитрий Николаевич подошёл к молодой женщине и бережно обнял её за плечи. Она прильнула к нему, уже не скрывая слёз. Выждав несколько минут, Руднев дал Михайловской выплакаться, после снова подал ей воды.
Вам есть что мне ещё рассказать, Мария Александровна? мягко спросил он.
Она отрицательно мотнула головой.
Нет, это всё
Тогда ответьте мне на несколько вопросов. Вы в состоянии?
Да. Что вы хотите знать?
Где те записки в голубых конвертах?
Я их больше не видела. Думаю, отец сжигал их.
Вы помните адреса, куда ездил ваш отец? Можете назвать?
Михайловская перечислила четыре адреса, и Дмитрий Николаевич записал.
Ещё один вопрос, не относящийся к вашему рассказу. Александр Петрович перед своей гибелью получил телеграмму и отправился писать ответ, так он сказал Елизавете Федоровне. Вам что-нибудь об этом известно?
Нет, покачала головой Михайловская. Я про телеграмму сама от Lizzy узнала, когда когда всё это произошло, на глаза её снова навернулись слёзы.
Мария Александровна, Руднев сжал ей руку, отвлекая от накатившей скорби. Вы очень поможете, если предоставите мне список гостей, бывших у вас сегодня. Все, кто приехали, и кто был приглашён. Это возможно?
Михайловская кивнула и позвонила. Через пару минут в гостиную вошёл мажордом.
Лука Лукич, произнесла Александра Михайловна абсолютно твердо. Принесите списки гостей с пометками о визите.
Лука Лукич чопорно поклонился, вышел и вскоре вернулся со списком, который с молчаливым поклоном вручил молодой госпоже. Когда он удалился, Михайловская отдала список Рудневу.