Я не могла понять, что такое страшное могло случиться, что мама так безмолвно и обреченно плачет. Заметив меня, мама лишь резко отвернулась и ничего не ответила.
Что случилось? снова повторила я.
Руле, ничего не случилось, ответила она, не поворачиваясь ко мне лицом. Просто прошу тебя молиться.
Она молча принялась без остановки мыть стаканы, один за другим, а затем резко обернулась, подбежала ко мне, обняла и стала очень горько плакать. Я еще никогда не видела маму в таком состоянии, нечасто она меня так обнимала. Сердце мое заколотилось от понимания того, что случилось что-то очень плохое.
Отец со своими гостями, которых, как я позже выяснила, звали Акбар и Мансур, был в гостиной. Они долго о чем-то беседовали, и, не удержавшись от любопытства, я встала за дверью, чтобы подслушать их разговор.
Этой девочкой я дорожу как своими глазами, говорил отец.
Не волнуйся, мы ведь все же родственники, будем внимательны к твоей дочери. Мы тоже желаем ей только счастья.
Я не знаю Мне нужно подумать. Я и здесь могу выдать ее замуж.
Можешь, закашляв, ответил мужчина, но в таком случае твоя дочь всю жизнь будет вынуждена на кого-то работать. Не лучше ли, чтобы она была в безопасности, будучи хозяйкой своего собственного дома?
Наступило недолгое молчание, которое прервал один из гостей.
Человек, за которого мы хотим выдать ее замуж, очень хороший. Какая разница: иракец он или иранец? Важен характер этого человека. Ради счастья дочери советуем тебе принять это предложение.
Отец продолжал находить какие-то оправдания и отговорки, а я стояла за дверью, как вкопанная, не понимая, как мне реагировать на услышанное. Я не знала, радоваться или, наоборот, беспокоиться. Я бывала на свадьбах и часто с девочками играла в невесту, но чтобы самой стать невестой Об этом я еще никогда всерьез не думала. В голову сразу пришли тысячи мыслей, и я поняла, почему моя бедная мамочка так переживала и плакала.
После того как гости уехали, родители решили пообщаться друг с другом, а я не осмеливалась показываться перед ними и лишь ждала их вердикта. В те времена у девочек моего возраста не принято было спрашивать о замужестве. Они впервые знакомились со своими женихами лишь в день заключения шариатского брака.
Я играла во дворе с соседскими девочками, когда меня позвал отец:
Фарангис, сказал он, иди приготовься. Нам нужно кое-куда съездить.
Но куда?
Я закашлял отец, мы поедем в Ирак. Я хочу выдать тебя замуж. Собери свои вещи, пожалуйста. Завтра мы должны выехать в путь.
Сказав это, отец ушел, а я, в оцепенении стоя на месте, услышала раздавшийся из комнаты плач мамы. Своим разговором со мной папа хотел показать маме, что его решение окончательно.
Я не знала, что мне делать, мне хотелось возразить отцу и сказать, что мы с девочками еще не доиграли во дворе, что завтра нам нужно выставить наших куколок, а затем мы собирались поиграть с мальчиками. Но я так и не смогла ничего ему сказать
Ночью я долго не могла уснуть и, уложив рядом с собой куклу, долго на нее смотрела. Лишь из-за постоянных требований мамы поспать я закрывала глаза, но каждый раз, украдкой их открывая, замечала, что она тоже не спит. Грусть мамы навевала тоску на меня, и мне тоже очень хотелось плакать. Она тихонько вытирала слезы своим покрывалом и неотрывно смотрела на меня. Я посмотрела на спящих рядом братьев и сестер и подумала: «Неужели я их больше никогда не увижу?».
Утром я проснулась от голоса мамы:
Фарангис, вставай. Просыпайся, милая.
Она выглядела очень грустной и угрюмой, лицо было красным и отекшим от ночного плача и бесконечных мыслей. Пытаясь меня разбудить, она одновременно собирала сверток с вещами.
Мамочка, я не поеду в Ирак, неожиданно сказала я.
Да накажет их Аллах! взорвавшись, крикнула мама. Не знаю, чего еще они хотят от нас! Фарангис, дорогая, подойди ко мне.
Я подошла к маме и увидела у нее в руках ткань.
Это тебе. Я купила для твоей свадьбы. После нее ты будешь надевать этот платок. Меня уже не будет рядом, поэтому запоминай.
Прижав платок к груди и снова горько заплакав, она положила его в сверток к остальным вещам. Подарок мамы мне тогда очень понравился, и по своей детской наивности я стала думать о том, как же все-таки хорошо, что я стану невестой, ведь я смогу надевать такой красивый платок.
«Наверное, мне еще сошьют красивое платье под этот платок, думала я. И еще подарят красную курдскую ткань, которой покрывают голову невест».