И разговорила его до того, что он, кроме прочего, сказал ей, мол, утром от неё вынужден будет зайти к себе домой; захватить какие-то, что ли, бумаги.
Она, конечно, иронично ему посочувствовала.
И она после долгой паузы решительно, наконец, сказала, что в будущие выходные поедет к сыну, потому что у внука как раз накануне, в четверг, будет день рождения
Помолчала
Пять уже лет! Скоро в школу
Помолчала
Она, говоря всё это, понимала-таки, что и он понимает, как ей интересно знать очень интересно ей знать: звонит ли ему его дочка или она, умница-студентка, следует обидам своей мудрой матери
Но тут же она забоялась, что, пожалуй, лишка и неуместно сейчас волнуется.
И так, словно бы в воздухе растворено, понятно всё понятно.
Она знает, что он знает, что она всё-таки думает, не может не думать, так не бывает, о своём бывшем
И она знает, что он знает, что она ещё думает и о его бывшей
Вспыхнула она, однако, от страха: вдруг он, даже в темноте и даже в этой тёплой темноте, слышит её мысли!
Хотя он уже спал.
Он, с его-то характером, такой гордый, даже ранимо-гордый.
Ей ли не знать.
Бывали ведь иногда парой в гостях: у её подруг, у его друзей.
Такие ли, по поводу его норова и его принципов, случались ситуации!
(Можно, пожалуй, вообразить атмосферу в бывшей его семье
Да и каково было ей кого обманывали обманывали)
Но дышалось ей глубоко!
Было ей так как бывает, когда действительно больше уже ничего не надо!
Абсолютно не было сейчас в её жизни причины беспокойно не спать.
Всем своим телом, всем своим голым телом она вот ещё как странно! вдруг ощутила вокруг себя весь целиком ночной огромный город
И тут же, в ответ на это окружение, почувствовала, что сейчас в этот вечер и в эту ночь весь город ей чужой, зачем он ей, весь город ей чужой
И вдруг она вдруг она, при свете немого телевизора, вскинула над головой свои голые руки!.. и стала голыми руками танцевать! плясать!.. танцевать! плясать!..
И ещё!
И ещё
Никакого другого мгновения не было.
Она спала.
Когда в глубокой непонятной темноте он медленно отвернул с себя горячее одеяло сел и нащупал, еле слышно, голыми ногами тапки когда он, опахнув её лицо невидимым движением, встал и мягко пошёл, всё-таки выставив вперёд в уютной темноте руку когда он едва включил, чтобы, наверно, попить, на кухне свет она уже стояла за его спиной:
Ты чего?
Утром она долго, как всегда, собиралась на работу и, на его совет посмотреть на часы, ответила ответила, теперешним утром, интимно-радостно, что она как раз и любит долго собираться.
Когда он, уже одетый и пока ещё в домашних тапках, отвязал верёвку от батареи, взял за макушку пластмассовую и всю густо увешенную и пёстро увитую ёлку, она была ему по пояс, и вынес её, будто некое живое существо, на балкон она молча собрала с пола упавшие несколько шариков словно бы жалея, что сама же велела ёлку убрать будто, в самом деле, ёлка в чём-то виновата
Не нужно было давно третий уже год ей требовать, чтоб он проводил её до остановки, дождался номера её автобуса и проследил, как она войдёт и благополучно ли там сядет, или будет вынуждена ехать стоя.
Часть вторая
Мужчина
И он шёл, сейчас утром, и шёл.
Шёл по ледяным узким, среди грязного рыхлого мартовского снега, тропинкам.
Не ехал на троллейбусе три бы остановки, а двигался, как всегда, не очень-то тут и далеко, через частный сектор напрямую.
В одном месте, на пустыре, тропинка была длинная прямая, немного в гору и особенно узкая.
На самой середине, на открытом тут месте, он даже слегка качнулся
А это фигура, того же примерно возраста, впереди оказалась ему навстречу.
На этой-то узенькой и зыбкой тропиночке
Разойтись разумеется, разумеется было попросту невозможно.
Они сближались
Осмысленно он остановился!
Между ними, пешеходами, когда было ещё шагов достаточно он строго глянул, примеряясь, вправо и влево и широко шагнул в сторону: в мокрый снег
Встал, утонув, оказалось, немного обеими ногами.
Только сейчас вспомнил, что на нём ведь уже не зимние сапожки, а обычные ботинки.
Смотрел он задумчиво в сторону.
Встречный, наконец-то, миновал.
Он тоже ступал неуверенно и был, кажется, тоже в чёрной кепке.
Невозможно невозможно для него было допустить, чтобы они, два человека, на этой тропинке вплотную сблизились!