Полковник! сказал сидевший в центре стола офицер и сдвинул лампу.
Господин полковник
У нас сегодня праздник Крещения, господин унтерофицер, не откажетесь выпить стакан пунша?
Премного благодарен, господин полковник, но я хочу вам сказать, что Унтерофицер увидел, что полковник, сдвинувший лампу, хотел его перебить, но рядом с ним сидел другой офицер, тот дотронулся до локтя полковника, и полковник удивлённо посмотрел на него. Офицер чтото сказал, полковник, недовольный, заёрзал и откинулся на стенку светёлки.
Мы не допрашиваем пленных, но если вы хотите сами чтото сказать, мы вас слушаем, сказал офицер, на плечах которого были погоны с золотым шитьём, двумя продольными красными полосками и тремя звёздочками. Его сосед, назвавшийся полковником, тоже имел золотые погоны с двумя полосками, но без звёздочек.
«Значит, этот что, подполковник?» подумал пленный.
Господин
Подполковник.
Господин подполковник, у меня есть что сказать Нам всем грозит большая опасность.
Нам всем грозит большая опасность, потому что мы все на войне, произнёс полковник, в его голосе прозвучало недовольство и раздражение.
Пленный на секунду задумался, ему было понятно, что имел в виду полковник, однако он проявил упорство.
Могу я попросить у вас карту или хотя бы чистый лист бумаги?
Пленному не ответили.
Я пошёл в армию добровольцем со второго курса естественного факультета университета города Кёнигсберг
Сейчас вам дадут чистый лист бумаги сказал подполковник, и пленный тут же его спросил:
А который сейчас час?
После того как прозвучал этот вопрос, снова недовольным голосом заговорил полковник порусски, и пленный понял только, что тот произнёс «генерал Шлиффен».
«Ага, значит, он думает, что я сумасшедший и выставляю себя в качестве начальника германского Генерального штаба Шлиффена, но он не прав, сейчас начальником генерал Мольтке!» У пленного было время поразмышлять, потому что бумагу и перо с чернильницей принесли и положили перед ним только что.
Господин полковник! обратился пленный. Вот это деревня, в которой квартирует ваш полк. Пленный быстрым движением нарисовал на бумаге угловатую геометрическую фигуру. Об этом донесла наша аэроразведка. В шести километрах отсюда поставили нашу гаубичную батарею, примерно вот здесь, тут железная дорога. Он ткнул пером в край листа. Сегодня будет обстреляна деревня, эта, он показал пальцем себе под ноги, а завтра, если будет ясная погода, сюда прилетят аэропланы посмотреть на точность стрельбы. Стрельбу должны начать через три часа.
Офицеры не все понимали по-немецки, понимали полковник, подполковник, ротмистр фон Мекк и поручик Рейнгардт. Остальные переглядывались, когда германец говорил, и внимательно слушали, когда звучал перевод.
Он лазутчик, господа! раздражённо произнёс полковник Розен, когда пленный закончил. Он послан, господа, чтобы заставить нас покинуть эту деревню и выйти в голое поле, господа! Вот там нас и накроют!
Пленный слушал раздражённую речь полковника, но при этом он слышал молчание офицеров. Первым заговорил подполковник:
Вы с этой батареи?
Никак нет, батарею перевели с Западного фронта, откудато из Бельгии
И вы
Надоело сидеть в штабе не дал ему договорить пленный.
Понятно. Захотелось повоевать А откуда вам известно про бомбардировку?
Я видел бумаги, а вчера над вами летал аэроплан, он производил разведку. Пленный увидел, как стали переглядываться офицеры и, стараясь, чтобы не было заметно, кивали друг другу.
Чем вы ручаетесь за ваши слова? спросил подполковник.
Всё очень просто, господин подполковник, ответил пленный, давайте останемся здесь все вместе
Снова порусски заговорил полковник:
И если через три часа не начнут стрелять германские пушки, я отдам приказ его расстрелять, согласны, господа?
Офицеры закивали, пленный не понял ничего, кроме слова «германские», но понял смысл сказанного и кивнул, выражая своё согласие.
Он говорит, что согласен, он вас понял, господин полковник, обратился Вяземский к Розену.
Я же говорю лазутчик, если ещё и порусски понимает! Так что будем делать, господа? обратился к офицерам полковник Розен.
Вопервых, думаю, надо предупредить деревенского ксёндза, пусть уводит население, а вовторых, и нам надо быть готовыми покинуть деревню, ответил за всех Вяземский.