Притом говорить начал странно.
Притом явно с понятной перспективой
Заметил ещё, что с этих же дней, как вижу её, я стал спешно и в речах тех моих, и, один, в мыслях моих ревизировать сверять, проверять мои, что называется, убеждения.
Притом высказываю их как бы впервые
Да просто не было случая и не было слушателя! чтобы их изречь.
Когда теперь идти?..
Когда теперь мне идти?..
Ага! Не говоришь: к ней
Да, «к ней» не выговаривается. Само-то по себе и не выговаривается.
Но зато «когда», «теперь»
Значит, прежде всего суждено и обречён Значит, далее, нужно решить только, когда
И при этом как далеки!
«Мы» тем более не проговаривается.
А ведь были лицом к лицу и на вытянутой руке и дважды
И не стали ближе ничуть.
«Ближе»
Это словечко по отношению к ней, к такой, кажется просто вздорным.
Однако я, пожалуй, всё-таки тронул её
Её, правда, ум, её ум
Не сердце, не сердце
Но ей, значит, так было и нужно!
Недаром же я, вблизи её, только и доверяюсь и поддаюсь даже не интуиции, а одному моему чутью.
И, странно не странно, нет во мне даже того соображения единственно, казалось бы, логичного: понравился или не понравился?
Не тронул, выходит, а задел.
Что-то в ней задел.
Что?.. Что?..
Идти нужно теперь не завтра, а послезавтра, через день. День нужно пропустить.
Надо, чтоб она такая! не ждала, нет, это скучно Обоим бы скучно А вспоминала. И чтоб было на воспоминание время.
Сам же, в самой тайне моей тайны, невольно и бесконечно гадал: что же я буду ей теперь говорить?..
Что будет самого говориться?..
Уж несколько лет тому, как я решил ждать лишь любви.
Негоже человеку нет, не одному, а негоже ничто без любви.
Ещё говорят: в жизни, мол, надо: построить дом, родить сына, посадить дерево
И всё?!..
Срубил-родил-посадил и отстрелялся?..
Но это всё, по мне, само собою.
И с этого только бы начинать и начать.
Вернее, начать с вопроса: всё это ради чего?
Так ради чего?
Только лишь ради любви.
Которая Любовь.
Но долго ли ждать?
Разве в себе не долго.
А вокруг одни, ей богу, те рейтинги. И хладнокровные, морозильные.
Счастьем у нас называют что. Из всех по пятой части кто семью, кто здоровье, кто деньги. А работу по душе и любовь любовь-то! всего по пять, прости господи, процентов
То есть
То есть во мне и жди.
Нёс её, ту, на руках.
По ночным городским лужам.
Прошло потом сколько-то лет или уже десятилетий
И вот недавно случайно в автобусе приятель по прошлым компаниям давно-давно не виделись он как-то обострённо-памятливо когда ещё увидимся! мне вполголоса:
Помнишь?.. Дочь-то космонавта?..
?!..
Он думал, что я об этом знал.
Теперь, засыпая, понимаю: я-то не знал жалею!.. и не жалею а вот знала ли тогда она, та, что над осенними лужами, в искренних руках, витала выше, по крайней мере, того «ближнего космоса»?!..
Глава девятая
- Дьявол правит миром.
И я сам онемел от сказавшегося
Недаром там, в Книге, только и речи: спастись спастись
Так вот, оказывается, что меня самого больше всего заботит!..
Или, может, её?!..
Она слегка испугалась но испугалась вроде бы с некоторым удовольствием
Так-так!..
Продолжай-продолжай
А люди даже читать не умеют.
Не знаю, кстати, читает ли она
«возведён был духом в пустыню для искушения от дьявола» В этой одной фразе умещено всё устройство духовного людского существования Значит, прежде всего, что дьявол в мире есть и это попросту само собой. И тот дух об этом знает, и у того духа была цель возвести Его к дьяволу. Известно, стало быть, и то, что такое дьявол: тот, кто занимается искушением. А искушать, если от дьявола, подходящее всего в пустыне. Так как там нет людей, которые бы помешали. Своими, опять же, духами
Тишина вновь иссякла.
Гормоны радости?
Перебив меня! так-то она оценила мой оптимизм
Да встряла, встряла!..
И я продолжал только бы без паузы.
Почему же только гормоны? Сама радость.
Я, с недавних пор, уж стал привыкать, что собеседник если заговорю на первых же моих словах немеет
И только радость.
Немеет и показывает свои глаза, так сказать, целиком.