Я отчетливо представила себе широкую мускулистую спину. Порхающие по ней ладони. Тонкие, узкие и встала, притворно зевнув в свою.
Пойду спать, надоело
Глава 4.
«Призрак Матрицы»
Ты что, реально в тренажерку пойдешь? Богданова стояла в дверях своей комнаты и тянула через трубочку какую-то алкогольную дрянь. За спиной из телевизора тарахтела Тамара Шафранская. Опять?! Тебе там что, платят?
Я кивнула; учуяв алкоголь, сглотнула слюну.
Пятница, мать! напомнила Бонечка.
Ну, и?
Сегодня же повтор программы с Роджером. Как он корову доил!
Ну и? повторила я грубо. Не ты ли всегда говорила, что Шафранская снимает говно? Что у нее тупые сиськи и оголенные до сосков сюжеты?.. Нет, тупые соски и сюжеты, оголенные до сисек Или, что ты там обычно про нее говоришь?
Тебе-то что?
Мне ничего. Это ты ее обсирала все время.
Ты тоже.
Я просто пыталась тебя утешить! А ты стояла по ту сторону балкона, если на то пошло!..
Богданова пожала плечами.
Сама она не считала обсирание чем-то страшным. Как и угрозы самоубиться. Она уже вообще ничего не считала страшным, поскольку пила третий день, не просыхая ни на минуту. Это не мешало ей, чуть что приходить в сознание и напоминать нам, что у нее есть повод на это свинство. Ни один ее сюжет в прошлом месяце не вышел в эфир. Она ни копейки не заработала.
М-да.
Мальчик мой, забыв обо мне, Богданова уставилась на Роджера Веста, «амурского» вратаря. Люблю тебя, мой Крольченочек!..
Как можно любить мужика, который от тебя шарахается?
А как можно хотеть мужика, который трахнул весь город, кроме тебя?
Я промолчала.
Внезапно захотелось забыть про все, напиться и утопить все желания, как итальянская мафия топила своих должников.
Оставайся, коварно сменила тон Бонечка. И даже по голове меня погладила, стерва. Все мужики козлы. Что Кан, что Кроткий. Давай напьемся, а? Как в старые добрые времена.
Слова прозвучали в моей голове, как набат. Я сунула руки в карманы джинсов, которые стремительно увеличивались в размере, затем посмотрела на Бонечку. На ее, опухшее от трехдневной пьянки лицо, на жировые валики на пузе Я содрогнулась и распахнула дверь.
Не-е-е! Я в зал.
Кроткий вчера с какой-то бабой в «Пуле» лизался! крикнула Богданова вслед.
Да хоть с Каном! я грохнула дверью и почти бегом устремилась вниз.
Было больно и ужасно обидно. Далеко не все девушки, которых драл Макс, были похожи на Димину Сонечку. То, что я так глупо спалилась, дав ему знать, что хочу его, не давало спать по ночам Было стыдно, противно, неловко. За то, что так губу раскатала.
Я знала лишь один способ отвлечься, не напиваясь: тренироваться.
Когда упахавшись на тренировке, я приняла душ и вышла из раздевалки, все стало еще противнее. У стойки фитобара, так, что незаметно не обойти, стоял Макс и клеил ласты к хорошенькой, модельного вида барменше. Это было больно, но не смертельно. Это я бы пережила: я всегда умела признавать чье-либо превосходство. Но рядом с Максом стоял, раздувая ноздри, его приятель и смотрел на меня в упор.
Дрогнув, я отвела глаза, бездарно пытаясь сделать вид, что его не знаю. Кан кашлянул, не давая мне отвертеться, щелкнул пальцами и позвал.
Ангелочка!
Что? спросила я, зло. Так ласково он со мной говорил только в детстве. Теперь это означало сарказм.
Иди сюда, моя маленькая.
Зачем? я все еще не могла простить ему ту встречу в «Русской кухне».
Блядь, надо значит, если зову! рыкнул он своим обычным тоном.
Как было отказать такому любезному кавалеру? Шаркая подошвами, я обреченно приблизилась, потирая шею. На стойке, под локтем Кана, лежала газета. Может, ему в последний миг статья разонравилась?.. Не сводя с меня глаз, он взял в руки газету, прищурился и кончиком языка потрогал свой клык.
Как ты, мое сокровище?
Я подозрительно на него посмотрела: не заболел ли?
В смысле?
В прямом.
В смысле, как у меня дела или что?
Допустим.
Ну, хорошо.
Потерей памяти не страдаешь?.. Нет? Тут такое дело. Мне, как врачу, очень интересен твой феномен, Кан жестом фокусника показал мне свернутую в трубку газету и, картинно ее развернув, прочел: «первый мужчина, первый опыт».
И? спросила я, покраснев.
Это уже второй за тот год! У тебя саморегенерирующаяся плева?