Когда кроватные пружины затихли, мы еще долго сидели, не в силах встать.
Боже выдохнула я, не сдержавшись. Боже! Какой мужчина
Фу! сказала Бонечка. Он же проститутка.
Она никак не могла понять, что некоторые занимаются сексом абсолютно бесплатно. Просто для удовольствия.
Пойдемте, тоже покурим, сказала Ирка.
Ее заметно коробило, и я понимала, что это не из-за Макса. Из-за меня. После того разговора на кухне мне не всегда удавалось скрыть, что я чувствую. Ей это отчего-то не нравилось.
Мы поднялись и на цыпочках переместились на кухню. Прикурили, чуть не стукнувшись лбами и выдохнули, словно пережили то же блаженство, что и партнерша Макса.
М-да, сказала Богданова, выпуская из ноздрей дым.
Да, уж, поддакнула Ирка.
Вы понимаете, что во всем Хабаровске, осталось лишь три не оттраханные им женщины? никак не могла успокоиться я. Мы!
Зато, он покупает продукты и квартплату с нас не берет.
Ну, и?.. Мы ему готовим, стираем, гладим и делаем уборку, сразу на две квартиры! Как жены: жратва и работа, а секс андэ.
Ты готова платить за квартиру, чтобы с ним разочек потрахаться? уточнила Бонечка.
Иногда, допустила я, но тут же поправилась: Иногда мне кажется, что мы неликвид, который даже Макс не хочет
Они умолкли.
Если взглянуть на все с этой стороны, выходило на самом деле обидно: Макс был из тех парней, которые трахают все, что движется. А что не движется, они толкают ногой, и все равно трахают. Иногда я видела, как из его квартиры выходило нечто Такое, что я со двора на окна заглядывалась: не растет ли на подоконнике Аленький цветочек.
Может, он нас просто не хочет терять, как друзей? возразила Богданова, которая была категорически не согласна считать себя неликвидом. Ведь он же нас любит. Как подружек! Ну, кроме тебя Тебя он никак не любит.
Пошла ты! я залпом допила остатки вина.
У тебя сведения устарели, Ирка все еще боялась, что я опять запью и сорву рекламную кампанию. Он теперь относится к ней намного лучше. С тех пор, как она перестала пить с тобой и стала похожа на человека. А теперь, когда она еще абонемент в фитнес-клуб купила
Я промолчала.
Ничего я не покупала. Это Макс, подарил мне абонемент, попросив не говорить девчонкам. Когда я попыталась сказать ему, что это довольно-таки дорогой подарок, он замялся и понес такую херню, что я просто взяла абонемент и сказала «спасибо».
Ну, да, прокашлялась Бонечка. Он еще лучше к ней отнесется, узнав, что она готова ему давать просто так, без намека не отношения. Фу-у, как можно просто так трахаться, если знаешь, что он никогда не женится?
Я не ответила.
Мысль, как именно можно трахаться с Максом, не давала покоя. Меня лихорадило. Хотелось кричать и плакать.
Неужели тебе никогда не было интересно с ним переспать? спросила я Бонечку.
Нет, конечно! А тебе, Ир?
Пфф!.. Нет! Но, я вам могу по секрету сказать, он в порядке, сказала Ирка. Одна моя подруга была без ума и до сих пор его всем рекомендует.
Он же бабник! напомнила Бонечка. БАБ-НИК!
Именно это и делает его хорошим любовником: опыт, парировала она, но тотчас же спохватилась. Не для меня, но чисто теоретически.
Ты просто никогда не трахалась с таким парнем, от которого захватывает дух! заключила я. Иначе, тебе бы тоже хотелось практики.
А ты, можно подумать, трахалась!
Я мечтательно вздохнула в ответ: Скотт тоже был бабником. Ну, так что с того?.. Запертые воспоминания хлынули, разбив опечатанную дверь. Ожило вдруг в памяти крепкое, тренированное тело; его ласки, дикий безудержный секс; истерзанные простыни
Лен, перестань слюной капать, неправильно истолковав мои мысли, Бонечка деликатно, подбородком указала на стену. Ты забыла, как он девушек по утрам выпроваживает?
Я помнила.
Но память о плечах Скотта вытесняли воспоминания о плечах Макса. А его глаз я даже не помнила, зато помнила глаза Макса. Точнее то, как расширились у него зрачки, когда наши взгляды встретились. И как у него подрагивали ноздри, когда мы стояли в предбаннике, держась за пластиковую карточку-абонемент. И запах его горьковатого парфюма. Пьянящий, как дым сгоревшей листвы.
Значит, они его не цепляют
А ты зацепишь! съехидничала Богданова.
Я повернулась, чтобы припечатать ее ответом к стене, но кровать в соседней квартире скрипнула. Как примадонна, пробующая акустику в незнакомом зале. Несмело издала первый стон