Да почем же я-то знаю, дяденька! Мое дело составить записку, какого товара у нас не хватает, что подобралось, потом сходить в конторы и отобрать товар. Ни расплаты, ни получки денежной я не знаю.
Да ведь уж видно сейчас.
Как же это так видно! Все денежные дела в его руках, а чужая душа потемки.
Ох, врешь, Костюшка! Чувствую, что врешь! сказал старик, устремил на племянника испытующий взор и быстро спросил: Ты не в стачке с Силантием Максимовым?
Да что вы, дяденька!
Говори как на духу, говори искренно! погрозил пальцем старик.
Что я с ним не в стачке, уверяю вас.
Ох, врешь! Чувствую, что врешь!
Мне, дяденька, и вашего положения достаточно. Что ж, сорок рублей в месяц деньги немаленькие, коли ежели на всем на готовом.
По глазам твоим вижу, что ты это врешь! Ну, что тебе сорок рублей, ежели
Вот, что насчет портного, то действительно я нынче просил Силантия Максимова, чтобы он заплатил по счету, перебил Костя. Надо тоже, дяденька, быть чисто одевшись. Езжу по немецким конторам, чтобы товар закупать, так осудить могут, коли ежели в рвани какой Ну, Силантий Максимыч и заплатил.
Много?
Сто двадцать пять рублей, дяденька, но пять рублей в скидку пошло. Только и всего.
А больше ничем не пользовался?
Ничем, дяденька.
Старик покачал головой.
И ты думаешь, я поверю этому? спросил он.
Воля ваша, дяденька.
Старик помолчал и прибавил:
А ты вот что Ты грабь полегче, да и за другими смотри, чтобы легче грабили. Ведь у себя грабишь, тебе же все после моей смерти останется.
Костя встал, подошел к дяде и поцеловал у него руку.
Прикажете читать, дяденька? сказал он.
Читай, читай.
И опять чтение.
Вошла неслышными шагами чернобровая женщина, приложила левую ладонь к щеке, пригорюнилась и молча села в уголке на стул. Чрез минуту она пересела на другой стул, ближе к старику, еще через минуту переместилась еще ближе и, когда псалом кончился, кашлянула в руку, как бы давая знать, что она тут. Старик обернулся и нахмурился.
Только пугаешь, сказал он. Подкрадешься, как кошка, а потом вдруг кашляешь. Я думал, и не ведь кто.
Я, батюшка, Евграф Митрич, я Настасья отвечала чернобровая женщина. Пришла узнать, как вам теперь, не полегчало ли?
Так вот сейчас по щучьему веленью да по вашему прошенью и полегчает!
К чему же вы разражаетесь-то, благодетель? Я от чистого сердца, а вы
Знаю я твое чистое сердце!
Господи боже мой! Неужто за восемнадцать-то лет я от вас веры не заслужила! Кажется
Старик еще больше нахмурился и украдкой кивнул на племянника, перелистывавшего псалтырь. Женщина умолкла.
Да что бы вам от вашей болезни, Евграф Митрич, тараканов-то этих самых попробовать, про которых давеча отец протоиерей говорил, переменила она разговор.
Глотай сама был ответ.
То есть, если бы вам, Евграф Митрич, только помочь могло, то верите ли, ей-ей, сама бы за вас тридцать штук проглотила! Живьем проглотила бы, воскликнула женщина.
Молчи. Не коварничай.
Да какое же тут коварство-то, Евграф Митрич, батюшка?..
Не только коварство, а даже неприличие и насмешка, вот как я понимаю, Настасья Ильинишна, поддакнул Костя дяде.
И ты молчи. Не твое дело, оборвал его старик и прибавил: Переведи меня на постель да и уходи. Я спать хочу.
Племянник подскочил к дяде и стал поднимать его под руку. Подскочила и Настасья Ильинишна, взяв под другую руку.
Ты-то чего лезешь? Тебе-то что? Ведь я тебя не просил, огрызнулся на нее Евграф Дмитриевич, однако руки не вырвал.
Костя и Настасья Ильинишна уложили старика на кровать и подсунули ему под голову и под спину несколько подушек.
Старик не мог низко опускать голову. Его душило.
Уложив старика, Костя удалился. Настасья Ильинишна осталась при старике. Осмотревшись и видя, что в комнате никого нет, она припала к старику на грудь, обхватила руками за шею и, поцеловав, проговорила;
Евграф Митрич, батюшка, благодетель! За что вы так со мной?.. Ведь уж, кажется, верна я вам, как собака. Восемнадцать лет чуть не молюсь на вас.
Не лижись, не лижись Что ты на меня навалилась-то! Ведь задушить можешь! Не понимаешь разве?
Батюшка! Ну зачем такие слова своей верной рабе?
Да, раба! Ты это в глаза только раба-то, а за глаза-то, поди, как меня костишь! И скаредом, и аспидом