Вот и наша дорогая лечебница! гордость за родные места распирала Кузьмина.
С первого взгляда открывшаяся взору картина никак не напоминала лечебницу. Со второго и третьего тоже. Живописный вид скорее навевал мысль о сельской идиллии: сквозь листву проглядывали белоснежные колонны светлых корпусов; аккуратные хозпостройки утопали в ярких цветах, а ухоженные огороды радовали глаз густой свежей зеленью. Раньше здесь был пионерский лагерь, и когда-то детский смех весело звучал среди раскидистых ветвей, а сейчас стояла непривычно-умиротворенная тишина.
Впрочем, уставшие и голодные путники не замечали ни разноцветных красок, ни щедрых красот. Их взор искал что-то более приближенное к идеалу и по всем параметрам напоминающее столовую. Все их чувства вслед за обонянием устремились к отдельно стоящему домику, из окна которого вился ароматный дымок, а слух приятно услаждал звон тарелок и кастрюль. Лишь один человек не разделял общей животрепещущей страсти. Его цепкий, внимательный взгляд заприметил скрытый в зарослях высокий забор, окружавший территорию больницы по всему периметру, мелькнувшую среди листвы камуфляжную форму охраны да настороженных собак, только и ждущих нужной команды. Взор его уперся в домик с лаконичной и интригующей вывеской «Штаб», из которого навстречу толпе вышла небольшая группа мужчин спортивного вида. Вперед выступил один из них, высокий, подтянутый, в военной форме, но без знаков отличая, и приятным тенором произнес:
Здравствуйте, товарищи пациенты! Я главный врач этого лечебного заведения, капитан Федоров, обращаться ко мне только в крайней необходимости. Со старшиной вы уже знакомы, на три месяца он вам будет вместо отца, по всем личным и интимным вопросам к нему! С остальными познакомитесь позже, а сейчас внимательно послушайте номер палаты, куда вы распределены. Сразу уточню: в каждой комнате по четыре человека, две комнаты объединены в отряд, к которому приставлен постоянный руководитель, староста, слушаться его во всем! А теперь непосредственно к распределению. Тот, чью фамилию я назову два шага вперед!
Когда звучали такие имена и фамилии как Ягодка, Копейка и Блендер, никто не мог сдержать улыбки и смеха. Федоров громко зачитывал список, и новички, вскользь оглядывая будущих соседей по койкам, переваливались вперед.
Палата номер пять: Игорь Харченко, Александр Парнас, Саймон Фишер и Виктор Арсеньев!
Услышав последнюю фамилию, бородатый иностранец попятился, выронил сумку и оторопело уставился на Арсеньева.
Что, знакомого встретил? спросил Харченко
Извините, голова закружилась, с легким акцентом пробормотал Фишер.
Встать к своей группе! Палата номер шесть!
Все замерли.
Жорж Адамов, Алексей Бугаев, Эдуард Бубликов
Не пойду в такую! проворно выпрыгнув из толпы психиатр, то номер мне дают тринадцатый, то в палату шестую не хочу! Хочу вот к ним, где бригадир!
А почему все на меня смотрят? удивленно огляделся Виктор.
Ты же сам так назвался, теперь навсегда прозвище пристанет, усмехнулся Саша.
Поменяйте меня вместо Фишера, не унимался Бубликов, ему все равно, он Чехова не читал!
Вся пятая палата дружно сбилась в кучку и с мольбой посмотрела на капитана.
Распределение закончено и изменению не подлежит! под облегченные вздохи четырех пациентов подвел итог Федоров. А сейчас вас проводят в комнаты, и по дороге старшина Кузьмин ответит на все интересующие вас вопросы.
Нет, вы скажите, бубнил психиатр, семеня за старшиной, чем руководствовалось ваше начальство при расселении? Может, выбирали по цвету глаз или, вообще, методом тыка?
Я предлагал капитану распределить вас по национальному признаку, с серьезным видом объяснил старшина, Парнаса и Блендера, например, определить как французов, Харченко и Петренко обозначить хохлами и тому подобное, но товарищ капитан, в целях большего лечебного эффекта, объединил вас по интересам.
Он что, хобби наши знает?
И хобби, и фобии, и то, чем вы по жизни занимаетесь. Вот по схожей трудовой деятельности и группировал.
Вы хотите сказать, что вот эти типы из моей комнаты психологи? засомневался Бубликов.
Так и есть, не сомневайтесь! заверил его Кузьмин, и поспешил отделаться от надоедливого зануды.
После скудного ужина и беглого знакомства с местными достопримечательностями, толстяки быстро разбрелись по отведенным им комнатам, и на некоторое время все стихло.