Спасите! Здесь дыра в полу сейчас меня наружу засосет! заверещал психиатр.
Пассажиры повскакивали со своих мест, испуганно глядя в угол: оттуда, перекрывая солнечные блики, бил яркий луч света!
Всем замереть! Не раскачивать самолет!
Кузьмин спокойным шагом пересек салон.
Кто прожектор включил! сердитый взгляд старшины уперся в красную бабочку. Тут только ты сидел! Сам включил, и еще панику разводишь! Ох, лучше бы вместо магнитных харчей мы тебя на вокзале забыли! Натерпимся с таким паникером! А вообще, чей это фонарь?
Мой, смущенно откликнулся Гоша. Но мне без него никак! Я музыку пишу, но пишу в основном по ночам, а творческое настроение создаю с помощью света. Накину на фонарь красный платок любовь мажорная звучит, синий там или черный достану грусть минорная на ноты так и ложиться! А смешаю цвета сам не знаю, что получится!
Все слушали Гошу, раскрыв рот.
И много у тебя платков? поинтересовался Арсеньев.
С собой только один чемодан, но это не беда, буду импровизировать! Вот тюбетейка на парне какая, разноцветная, с блестками! Такую радугу если на лампочку надеть страстная феерия зазвучит
Помогите, караул, меня кто-то сзади укусил! «зазвучал» подпрыгнувший Бубликов.
Ну, это невозможно, с ним одни проблемы! Комар укусит а паники на слона хватит! зашикали со всех сторон.
Комар!? Глядите, штаны мне прокусил, кровь ручьем хлещет! А воет как страшно, бешеный, наверное!
В углу что-то шевелилось и издавало завывающие, утробные звуки.
Чей это мешок?
Мой! Но там только инструмент, сейчас покажу! развернул рюкзак Гоша. Ой, смотрите, котик в трубе головой застрял, бедный, испугался злого дядю и кричит!
За самим постоянный присмотр нужен, а он еще кота везет! шипел психиатр, демонстрируя всем свои царапины.
Да это не мой, я его на вокзале накормил, он, видать, залез в сумку, пригрелся там и заснул! Худой какой, одни косточки, а ссадин сколько, царапин, бедный ты мой!
Заяц, значит! Безбилетник! За борт его! взмахнул «гирями» Кузьмин.
Животное жалобно посмотрело на Гошу, лизнуло его в шершавую щеку и прижалось к могучей груди спасителя.
Не надо, прошу вас! Я его в питомцы возьму, нежно поглаживая урчащего кота, умолял Магнитов. Смотрите, какой ласковый.
Ладно, пусть пока остается, а там видно будет!
Наступило временное затишье. Кот мирно спал за пазухой музыканта и нежно мурлыкал, психиатр тоже, кажется, задремал, шевеля нахмуренными бровями, а Арсеньев что-то задумчиво писал.
Тьфу ты, черт! выругался он. Сашка, ручка есть, а то моя сломалась.
Сейчас схожу, в сумке посмотрю!
Парнас залез в один из многочисленных кармашков объемного баула, и вдруг его пальцы нащупали что-то гладкое. Александр развернул находку в руках алым пламенем развернулись кружевные женские трусики! Что это? Откуда? И тут он вспомнил! Хлопоты и сборы по случаю отъезда так закрутили его, что он совсем забыл о своей вынужденной покупке. Жене он не решился подарить подобную вещь, думал при случае избавиться от нее и припрятал подальше от посторонних глаз.
Что ты там возишься?
Уже иду, ответил Саша и в спешке, не дай бог, кто увидит, не глядя, запихнул находку обратно. А что ты пишешь? быстро, чтобы скрыть замешательство, спросил он друга.
Описываю события сегодняшнего дня. Знаешь, я, наверное, не буду убивать нашего «благодетеля» Склизкого. Ну, может, попинаю немножко, и все.
Рад за него.
Говоришь, он похудел на тридцать кило?
Больше!
Боюсь, нам это не грозит.
Почему? спросил Парнас, ожидая очередной шутки.
Потому! Сколько ложек сметаны заменяет минута смеха? Подсчитал? А теперь умножь все это на три месяца, что нам предстоит провести в обществе этих чудиков, Саксофона и Бабочки. Какая тут, к черту, диета!
Да, ты прав, я давно так не веселился, глаза Александра радостно заблестели. Какой тут огромный сатирический потенциал для твоих рассказов!
Это мы еще остальных не слышали.
И тут весь «сатирический потенциал» затрясся, подпрыгнул вместе с кукурузником, и дружно ойкнул. Друзья громко захохотали.
До конечного пункта где-то под Пензой добрались только к вечеру. Широкие ворота гостеприимно распахнулись перед гостями, а яркая вывеска заманчиво гласила «Сказка»!