А тебя что, погнали уже? Или ты так, превентивно готовишься?
Превентивно, Лева. Превентивно. Но ты же знаешь, я сюрпризов не люблю. Лучше приготовиться.
А что там у вас вообще делается-то? Говорят, уже то ли двадцать, то ли тридцать тысяч уволено по стране.
Не думаю, что так много, но метут с большим энтузиазмом. Задорно так метут с огоньком. И в основном центральный аппарат Москву. Вот только что в ГУУР уволили сразу трех замов.
Чудны дела Твои Слушай сюда. Адвокатом сразу не стать придется работать юрисконсультом некоторое время. Получают они гроши. Совсем гроши. На что ты жить будешь это время? Есть у тебя заначка, накопления какие-нибудь? Потом тебя надо будет представлять коллегии, и вот тут я смогу помочь. Во-первых, там почти все «наши», а во-вторых, мы с Черняком, председателем, приятельствуем теперь я у него машину купил. А ты вообще-то по маме или по папе?
По папе я. Несчитово, скорбно вздохнул Долин и, подобно ребе, воздел руки к небу.
Ну ничего-ничего, утешая, похлопал его по плечу Вайншельбаум, может, это и лучше даже Давай я с председателем коллегии предварительно перетру и отзвонюсь тебе на домашний. Как Лена? Как дочка? Заходишь к ним?
Ну конечно, что ты! заулыбался майор. Свет в окошке! Сейчас к ним собираюсь.
А чего разводился-то тогда, ирод? Эх-эх
Вот развод этот мне сейчас и икнется.
Так давай я с Ленкой переговорю, да аннулируем к черту этот развод через суд!
Не поможет. Перевернут на легкомысленность в быту сегодня, скажут, развелся, завтра свелся Я же и беспартийный еще до кучи.
А вот это очень плохо. Ну ладно, дай мне с председателем перетереть отзвонюсь сразу.
Прошло несколько дней, и вновь в столовой начальник сделал майору жест подожди на выходе.
Слушай, Валера, впервые обратился он к нему по имени. У меня тут тикают последние денечки, как ты, безусловно, знаешь. Сейчас шерстят уровень начальников отделов, затем приступят к старшим групп. Я хочу, чтоб к этому моменту тебя в Управлении не было.
Самому мне, что ли, уволиться?
Нет. В Узбекистане сейчас раскручивается большое хлопковое, и не только хлопковое, дело. Людей им не хватает. У меня уже две недели лежит приказ о командировании в Ташкент подготовленного сотрудника сроком на четыре месяца. Я думаю тебя срочно оформить, чтоб к моменту чистки им не с кем было говорить. Уверен, что и личное дело они даже не попросят к изучению, если тебя нет под рукой. Иди думай у тебя есть сорок минут.
Как мне лучше поступить, товарищ полковник?
Езжай, Валера. Врагов, в отличие от меня, у тебя нет некому будет без мыла настойчиво протаскивать твое дело на рассмотрение, полковник замысловато выматерился и сплюнул, с другой стороны, есть в твоей служебной биографии пара моментов, о которых ты отлично знаешь рукоприкладство, развод и твой древнерусский, чисто славянский нос. За нос формально никто уволить не может, но кивать и переглядываться непременно будут. Ну а с разводами у них дорожка, увы, накатана это теперь приравнено к аморалке. Езжай, пока я еще могу подписать эту командировку.
Долин закрылся в кабинете, достал из узкого шкафчика шинель, свернул ее в подобие большой подушки, бросил на стоящие у стены стулья, лег и прикрыл глаза. Четыре месяца! Это совершенно немыслимо. Работа агентуриста весьма специфична и непроста. Это как бы детективный фильм, крутящийся от конца к началу. Оперативник группы «А» не занимается уже случившимися преступлениями, его задача узнать о них заранее, на стадии подготовки. Тут развитие драмы идет не от преступления к человеку, а наоборот в разработку берутся человеки, от которых можно в ближайшем будущем ожидать совершения преступления. Для этого в отношении таких людей заводятся разнообразные ДОПы дела оперативной проверки. Если данные о преступном образе жизни объекта находят подтверждение, эти дела переводятся в ДОРы или дела оперативной разработки. Почти вся работа по этим делам ведется силами агентуры. Работа интересная, но очень непростая. Сами агенты народец сложный, требующий внимания. Советский гражданин, запутанный детективами и кинофильмами, при слове «агент» почему-то всегда считает, что речь идет о залегендированном сотруднике. О мужественном офицере, который снял в кабинете форму, спрятал в сейф удостоверение, нарисовал татуировки и, переодевшись, внедрился в банду. В жизни агент никакой не сотрудник, а обычный преступник, завербованный угрозыском на каком-то не очень удачном повороте своей судьбы. Многие из них, предоставляя информацию, продолжают заниматься преступной деятельностью в надежде, что их отмажут. Некоторые исчезают с радаров и не приходят на встречи, кое-кто уже влетел в тюрьму и ждет суда надо помочь с правильной зоной, куда бедолага поедет отбывать. Очень-очень беспокойное хозяйство. Как все это оставить на четыре долгих месяца? Агенты из среды катал панически боятся расшифровки их нельзя передавать другим сотрудникам. Как эту машину остановить и заморозить на такой долгий срок? Долин, открыв глаза, с тоской смотрит вверх, словно ожидая, что оттуда сейчас спустится четкая инструкция на жизнь и на работу. Но сер и уныл казенный потолок. Ничего на нем нет.