Волчий билет
Я шёл к тебе через века,
Через проклятий рой;
Я уходил, как «зек», в бега,
В меня стрелял конвой;
Мне выдирали сотни крыл
(те отрастали вновь)
Но каждый раз я вновь любил
И руки пачкал в кровь.
Я шёл к тебе через тайгу,
Через безмолвье лет;
Я верил, что дойду, смогу,
Что волчий мой билет
Блатная наблажь диких дней
Задушенной строки
Я шёл к тебе в бреду Идей
И в бешенстве пурги
Холодных душ, немых цитат
И гулких карцеров.
Я на Пороге, Век! Ты рад?
Зловонию костров?
Снегопад
Мы растаем, ещё не слетев до земли,
В Середине: во тьме затяжного паденья.
Не успев совершить, что, возможно, могли
Совершить во всенощные гульбища-бденья:
На лету, на ходу, на бегу И пока
В облака рвётся чья-то (в полёт) муза-лира
Нас (подобно снежинкам) струят Облака
В непроглядную темень Подземного мира
В непролазную сволочь провинций, дорог;
В неприступные хляби растаявшей грязи;
В опостылевший грохот конвойных сапог;
В «благородство» объятий сиятельной мрази.
Исподлобья; «из-под» вниз (порой невпопад);
Из-под самого Неба на грешную «эту»,
Снегопад, Снегопад, Снегопад, Снегопад;
Снегопад, покрывающий снегом планету
Но мы таем. Ещё не окончен полёт
А мы таем Уже Где-то там, в Середине,
В вышине, где темно Снег, Любимая Вот
Скоро всех нас, похоже, не станет в помине.
Олег ВИГОВСКИЙ
«Я едва запомнил аромат этой нежной кожи »
Я едва запомнил аромат этой нежной кожи
Аромат цветочной пыльцы на бабочкином крыле,
И в болезненном сне он утерян! Но, правда, ты мне поможешь?..
Ты разбудишь меня ото сна на покрытой гниющей листвою земле?..
В этом сне почерневшие своды и морок лампадных мерцаний,
Тусклый отсвет окладов и воском закапанный пол,
Силуэты бесплотных святых в резких складках земных одеяний,
И неведомый смертным божественный произвол.
В этом сне «во благих водворятся» хоры запевают,
Одержимые бесом хохочут, срывая лохмотья рубах,
И в соседнем приделе любые грехи отпускают,
Если смелости хватит солгать, что раскаялся в этих грехах.
Я солгать не смогу потому, что тропа покаянья избита;
Потому, что за краем земли я не смог различить ничего
Я устал посредине пути и далёкая цель позабыта
В этом долгом, болезненном сне Ты разбудишь меня от него?..
Богема
В тёмной комнате было чадно,
Мучил плёнку кассетник старый;
Пол дощатый скрипел нещадно,
Скрежетали колки гитары;
И лохмотья ветхого ситца
Не скрывали кухонных стёкол;
И расплывчаты были лица,
И змеился по грифу локон,
Приглушая вкрадчиво-нежно
Пестроту аккордного звона;
И касался чужой одежды
В мокрых пятнах от самогона;
И осколки стекла хрустели
Под ногами у проходящих
А над ними, слышимый еле,
Бился звук нездешный, томящий,
Что рассказывал всем печально
О неясном, прошедшем мимо;
О случайном и неслучайном,
О ненайденном, но любимом;
О засыпанных пеплом звёздах
Обо всём утраченном или
Обо всём, что ещё не поздно,
Поверял им звук ностальгии?..
Размывая маски и роли,
Сизый дым над столом колебля
Где картошка в искринках соли
И зелёного лука стебли
«День угас, отсверкав по фасадам»
День угас, отсверкав по фасадам,
В переулках глухих.
Истекают сиреневым ядом
Язвы окон твоих.
Мозг усталый жалит взбешённо
Злого нерва игла:
Там, над чёрным рифом балкона,
За гранитом стекла,
Как жестокой правды приметы,
Обо всём позабыв,
В танце кружатся силуэты
Под неслышный мотив.
А снаружи по глыбам зданий
Бьёт пурга, и в склепы дворов
Проникают напевы литаний
От созвездных хоров.
Млечный Путь незримым кадилом
Прочертив, дрожа и стеня,
Звёзды молятся вышним силам,
Звёзды молятся за меня!
Но тебе, и тому, с кем просто
Вам уже не до них
И стянула портьер короста
Язвы окон твоих.