Это привидения прошептал в ужасе младший ребенок, прижимаясь к отцу. Их упавшая звезда растревожила.
Не бойся, успокоил отец. Однако уверенности в его голосе уже поубавилось.
Мы покойникам худого не делали. Нас они не тронут предположил старший.
Нас Рэна защитит. Она ничего не боится, подтвердил отец. А где она? Где Рэна?
Все стали оглядываться. Собаки нигде не было видно.
Ну вот и Рэна нас бросила, огорчился младший. Сейчас привидения придут
Это просто дым или пыль от земли поднялась, а вовсе не привидения, водитель неодобрительно покосился на сутулого. Там что-то упало Может быть, космическое. А может, и с самолета Иногда метеориты приносят на землю золото, а иногда смертельные бактерии Так что выбирайте. Я бы не пошел проверять.
Золото это здорово! загорелись глаза у старшего.
А Рэна скоро вернется, заверил отец, разводя костер. Вот как только мы ужин сделаем сразу прибежит.
Папочка, а если звезду сварить и съесть, что будет? Правда, будешь сам светиться и сиять изнутри? Или все это враки?
Честно? Я не пробовал.
Луна наконец-то переползла через горный кряж и залила всю долину мертвенно-серебряным светом. Чак пошевелил руками, ногами, приподнялся и огляделся. Он лежал на бугорке. Лунный свет серебрил каждую жухлую травинку, мерно качаемую ветром. От этого все пространство вокруг Чака шевелилось и ажурные былинки выплетали сложные узоры на черном фоне неба и гор. На плоской покосившейся скале загадочной вязью проступила надпись. Одни символы светились, другие тонули во мраке, смысл написанного был недоступен Чаку. Вокруг него так же вертикально стояло еще несколько подобных симметрично обработанных каменных пластин с загадочными письменами. Вдали на подъеме в гору виднелись четко очерченные предметы в виде кубов с большими дырами на стенах. Рядом с одним был разведен огонь и копошились фигурки. «О мой Бог! понял Чак. Я упал на землю лысых обезьян Значит, у меня три смертельных врага сразу: холод, солнце и лысые обезьяны Есть кто-нибудь, кто все еще считает: из любой ситуации можно выкрутиться? А вот и не три, какая ерунда три, вон и четвертый сопит за кочкой. Сейчас появится». Гигантский зверь показался внезапно. Он был огромен выше скалы и уродлив. Его ноздри раздувались. Глаза каждый с голову Чака мерцали желтым огнем. Кривые лапы волокли длинное провисшее несообразное тело. Зверь не спешил приближаться, он с удивлением рассматривал оторопевшего гостя. Придя в себя, Чак начал медленно пятиться и, наклонившись, поднял с земли камень. Когда страшная морда стала надвигаться, жадно втягивая в себя воздух, Чак метко бросил камень и попал зверю в глаз. Зверь отскочил назад и заливисто залаял, призывая на помощь людей.
Она что-то учуяла, услышав собачий лай, сказал сутулый.
Она нашла покойников, всполошился младший мальчик. Сейчас она их всех разбудит.
Нет, она так лает на зверя. Хотя какой там может быть зверь? Пустыня
Завтра посмотрим, когда рассветет. Зовите ее сюда. Хватит шуму на сегодня.
Сутулый захлопал в ладоши, и через несколько секунд Рэна вынырнула из темноты. Собака была почти черной, и в свете костра были видны лишь два блестящих глаза да свисающий, трепыхающийся от частого дыхания язык. Если бы Рэна умела говорить, она бы все рассказала о встрече с мелким агрессивным незнакомцем Но люди такие бестолковые Что им можно объяснить? Им бы только пузо набить
Поужинав, все устроились спать в машине, и даже Рэне нашлось местечко под сидением. Вместе им было не так страшно и не так холодно ночью.
А ночь вступила в свои права. Печальный свет Луны окрасил небо в густой темно-синий цвет, и мелкие звездочки исчезли, растаяв в этом лунном великолепии. Студеный воздух был изумительно прозрачен и чист и позволял видеть живописную долину на много километров вокруг. Зубцы самых высоких гор издали призрачно светились снежными шапками нетающих ледников. Крутые отроги горного хребта отбрасывали глубокие тени, похожие на бездонные провалы. Раскаленный зной дня сменился высокогорным холодом ночи. Все на земле: камни, комки почвы, плиты надгробий сжималось от холода. Чак слышал их невидимое легкое движение, сопровождаемое шорохом и едва слышным потрескиванием. И все это не добавляло ему спокойствия.