Я, может быть, всего лишь зритель несостоявшейся любви, но сдается мне, что царице сейчас не до ухаживаний, коли глаза мои не ослепли.
Отозвалась приглушенно Огненная, приложив кулак к груди. Как странно. Боль казалась такой живой, хотя утрата отгорела, оставила рубец, ожог и должна была зажить. Также, как в годы становления Фаар, когда Огненная приглядывала за отпрыском неверной, как крепли силы ее хал в дочери Огня и то, как раскрывался огонь в воительнице, играясь лезвием ветра.
Если все верно, то прежняя глава Скрытых Клинков, спокойная и выразительная личность, погибшая при первой атаке на крепость под руководством Вашей принцессы, была дорога сердцу Аэль. Она стала гораздо тише с тех пор, замкнулась, словно в ледяные доспехи забралась, и в этих голубых глазах поселился пеленой гнев Огненной и скорбь.
Пояснила царица, прикрыв свои яркие глаза. Легкие морщины тронули кожу в уголках глаз от напряжения, но после вновь разгладились. Взгляд стал задумчивым, но не обремененным пеленой тяжелых дум.
Таких у нас оставляют в покое. Они редко находят пару. Часто быстро погибают. Шальной выстрел, удар клинка в бою Их забирает богиня к себе и они находят тех, кто вызвал в них благостные чувства. Но ежели этого не произошло, они уходят к жрицам, продолжая жизнь во служении Богине. Мало кто переживает более пяти лет и находит цель быть здесь дальше. Очень редко, спустя годы, кто-то да заживляет рану в надтреснутом сердце, но если сейчас ее бередить, рана не сцепится, а даст больше крови. А, как известно, порой умирают не от ран, а от нехватки алой жидкости.
Рассудила приглушенно царица Огня.
Вот оно что? Чудесно, ведь в клане много дел.
Уклончиво ответила Аэль, стараясь держаться холодно и непреклонно с Дорэль, тут же припоминая недавний разговор с Каской. Учитывая то, что выбранная дурфа дочь цариц, Дорэль точно была в курсе произошедшего, что заставляло девушку стискивать зубы и играть желваками на щеках. Но тут из размышлений вывел тычок бедрами, от которого брови воительницы вновь взлетели вверх, а взгляд голубых глаз метнулся к глазам Дорэль со вспышкой немой ярости. Но нет, Аэль удержалась от слов нелестных, выдохнув горячий воздух из легких и набрав прохладный, полу прикрыла глаза, решив парировать нападки.
Вот оно как? Даже не думала, что клан Огня этим славится. Неужто Вам подавала знаки огненная воительница? Или, быть может, сама царица? Ах, было бы чудесно, если бы спустя столь долгие годы почти жреческой жизни царица вдруг передумала и нашла себе избранницу. Пожалуй, это обогатило бы клан Огня не хуже обмена.
Ядовито, с наигранностью чувств, отвечала Аэль, задираясь. Только в другой миг улыбка на губах Воздушной стала более скептичной.
Уж поверьте, принцесса Дорэль, во мне достаточно крови клана Воздуха, дабы быть царицей для дочерей Воздуха. Может поэтому Вы и находите столько сходства между нами с Аллен?
Осклабилась вовсе Аэль, одну бровь опустив, а другую подняв вверх. Ну вот вам, теперь и царица показала свои клыки, сурово осматривая столь оживленную дурфу.
Так что Вас так сильно взбодрило? Вчера и при алкоголе так себя не вели, щит Страстной вас слишком притомил? Или хотите, чтобы научила обращаться с копьем, как некогда обещала?
Дорэль улавливала каждую реакцию Аэль на свои действия и слова. Девушка поняла, что смогла поддеть баргустку и даже в состоянии ядовитых вспышек сарказма находила Аэль привлекательной. Бескрылая хотела обоюдно поддеть Дорэль, правда, пока привела только к тому, что дурфа на её предположения лишь поморщилась.
Что Вы! Никакие воительницы ко мне не подходили, да и сама я кроме Вас ни к кому не испытываю ничего. Стоит ли скрывать подобное, когда всё уже так далеко зашло? Увы, но при всей своей красоте, Фаврир, царица Огня, не в моем вкусе, так что речи о подобном и идти не может, тем более, как смею я отрывать ее сердце от такой чистой любви к другой? Хотя Ваше тоже отрывать не могу, но я сделаю это, прошу прощения.
Темноволосая понимала, что задевает ту за живое. Возможно, у баргустов и не принято было так неприкрыто о чувствах говорить и показывать их, но это ведь была принцесса дурф. Та, которая просто любила и более ничего поделать с собой не могла.
Вполне возможно, но также помнится мне, что Вы говорили и том, что нас связываю узы семейные, так почему же Вы так яростно отрекаетесь от собственных слов, царица?