Значит, ты куришь сказал я, выйдя на улицу.
Сейчас да. Но вообще нет. Только в исключительных случаях.
А сейчас он исключительный?
Ну
Может, тебе надо в туалет? Или воды попить?
Все отлично. Кажется, неплохое место кивнула Нина в сторону моего дома.
Это одна из тех улиц Брно, где я всегда хотел жить. Самый центр, но при этом тихо.
Люблю функционализм[20], сообщила Нина.
Мы свернули в парк и стали подниматься по узкой дорожке, ведущей к освещенной крепости, стены которой проглядывали сквозь деревья.
Я сначала жила в общежитии, но быстро поняла, что это не мое. Теперь вот снимаю. Нас там то ли шесть, то ли семь, но квартира огромная, с высокими потолками, поэтому места хватает. В ней метров сто, не меньше.
Значит, дом старый?
Да, он полностью принадлежит церкви, а прямо напротив теологический факультет.
Церкви? Так ты верующая?
Я удивился этому не меньше, чем сигарете, которую она как раз затушила о крышку урны. Но ведь я Нину в сущности не знал; почему мужчины, видя привлекательную женщину, так часто думают, что знают ее?
Я-то нет, но все мои соседки да. Они постоянно ходят на службы и даже в какие-то христианские кружки.
Значит, они за тобой присматривают? Пытаются обратить тебя в свою веру?
Вряд ли у них это получится. Хватит с меня и того, что я крещеная, сказала Нина, а потом, помолчав, добавила: Я скорее иногда играю за другую команду, просто так, ради смеха. Но ты меня все время о чем-то спрашиваешь
Да, и что же делает эта другая команда? продолжал я, потому что задавать вопросы мне всегда было проще, чем рассказывать о себе. А главное, я наконец решился на то, о чем мечтал весь вечер: обнял Нину за талию. Обнял и снова спросил:
Так что же делает другая команда?
Нина замялась на секунду, а потом ответила:
Может, вот это.
Ты про что?
Я про выпить пол-литра вина и отправиться ночью в парк с малознакомым человеком.
Мы продолжали подниматься по дорожке. Ночная мошкара кружила в свете фонарей; время от времени откуда-то доносились пьяные визги.
Я жутко хотел Нину, но мы с ней были знакомы от силы часов пять. Шагая наверх, к крепости, я проговорил:
Папа раньше водил экскурсии по здешним казематам. А потом написал об этом книжку Гид по темноте и сквозняку.
Не знала, что твой папа тоже писатель[21].
Он уже давно ничего не публиковал. Последняя книга у него вышла в начале девяностых. С тех пор он работает директором Чешского радио здесь, в Брно.
А ты ее читал?
Папину книгу? Да, еще в старших классах. Но мне больше запомнилось, как мы запускали с крепостных стен вниз, в город, бумажные самолетики. Мне было лет шесть, и я думал, что это лучшее занятие на свете.
Вы на них что-то писали? спросила Нина.
Конечно. На каждом было написано одно и то же, и это был главный вопрос жизни.
Теперь я должна спросить какой?
Нет, теперь ты должна мне ответить, из какого это фильма. Мальчик пускает из окна самолетики, на которых написан главный вопрос жизни. Ты же вроде учишься на киноведа?
Нина задумалась, а потом сказала:
Любовники полярного круга?
Los amantes del círculo polar! прокричал я в крону ближайшего дерева. Los amantes del círculo polar!
Не бойся, Отто! процитировала Нина, рассмеявшись.
Valiente, Otto! смеялся я вместе с ней, как будто давно не слышал такой хорошей шутки. Не бойся, Отто. Но это написано на записке, которую Ана передает ему накануне их первой ночи. А вот что написано на тех самолетиках, которые Отто запускает из окна в школьный двор, об этом в фильме не сказано. Там только отец Отто поднимает самолетик, который опустился к его ногам, читает, что на нем написано, и говорит, что это очень романтично и что это самый главный вопрос жизни. Но какой именно вопрос, мы так и не узнаём.
Мне нравится Медем, сказала Нина. Но ранние фильмы у него лучше. Сейчас он уже немного повторяется.
Люди в районе тридцати вообще сняли кучу классных фильмов. Знаешь, сколько было Софии Копполе, когда вышли Трудности перевода? Тридцать два. А уж как Андерсон смог снять свою Магнолию в двадцать девять, я вообще не понимаю. Ведь мне сейчас столько же.
Так тебе двадцать девять?
Только тут я понял, что не знаю, сколько ей лет. Скорее всего, около двадцати, раз она только что закончила первый курс[22].