Инвальд. Пан учитель, пойдите проспитесь!
Мареш. Лекса, ты же знаешь, я в жизни больше маленькой питки не принимал.
Инвальд. Уж мне-то точно известно, сколько бывает таких маленьких питок.
Гашек. Ну-ка, пан учитель, дыхните на меня. (Мареш выполняет просьбу Гашека) Ага! Все понятно! Ром, контушовка, «черт», рябиновка, ореховка, вишневка и ванильная.
Мареш. С горя, исключительно с горя. Пан комиссар, срочно телеграфируйте в Москву товарищу Ленину, что буржуи собираются урезать жалование учителю Марешу. Срочно!
Гашек. Не так-то просто вступить в коммунистическую партию. Скажите, венерических болезней у вас не было?
Мареш. Нет, я вообще никогда не изменял жене.
Гашек. Отлично, партии нужны только высокоморальные члены (смотрит на удивленного Лонгена.) Да, члены. Сейчас оформлю ваше заявление и отошлю в Исполнительный комитет, в Прагу. Потом вам выдадут браунинг или маузер.
Мареш. Товарищ Гашек! Спасибо вам. Наконец-то, я им отомщу!
Гашек. Т-с! В трактире о партийных секретах ни слова. Завтра приходите ко мне наверх мы разработаем план захвата власти в Липницах.
Мареш. Добре, пан народный комиссар. Только научите меня петь «Интернационал»! Я все-таки воспитатель в певческом союзе «Сокол».
Гашек. Буду рад учит. Ксена, пойдме спиват!
(Ксена Лонгенова поднимается со своего места, сбрасывает с обнаженных плеч красное боа, поднимает его как знамя и хорошо поставленным голосом начинает петь «Интернационал». Гашек фальшиво подпевает ей, Мареш слушает, пытаясь запомнить слова и мелодию, начинает подпевать с середины. Щенок за дверью подвывает певцам.)
Йиж взхуру псанцы тэто зэмне,
Йиж взхуру вшихни еж хлад зхнет,
Тэдь дуни право в йицну тэмне,
А выбух захржми напослед!
(С пением «Интернационала» все расходятся, сцена погружается в темноту)
Явление 6
Гашек, Мареш.
Полутьма раннего утра. Трактир «У чешской короны» пуст. В зале валяются перевернутые стулья, на столах стоят опорожненные бутылки и прочие следы бурной попойки, продолжавшейся ночь напролет. За одним из столов спит Гашек, уронив голову на сложенные руки. Напротив Гашека дремлет учитель Мареш. Он просыпается первым, с удивлением смотрит на учиненный в трактире погром, потом вспоминает прошлый вечер и на его лице выражается ужас. Трясущимися руками он будит Гашека.
Гашек (отбиваясь от попыток его разбудить). Что за свинство! Кто это?
Мареш(заискивающим голосом). Учитель Мареш, воспитатель в «Соколе». Товарищ Гашек, я передумал вступать в коммунистическую партию. У меня семья, сыночек. Меня выгонят со службы и лишат заслуженной пенсии.
Гашек. Поздно, товарищ Мареш. Ваше заявление уже на пути в Прагу.
Мареш. То есть как? Ведь почту еще не отсылали.
Гашек. Ушло ночью с курьером Коминтерна. Партия не может разбрасываться такими ценными кадрами. Если вы насчет обещанного маузера, то ждите его на той неделе.
Мареш. Святой Прокоп Сазавский! Помоги мне!
Гашек. На вашем месте я бы поторопился перейти на нелегальное положение. Вчера вы так агитировали за мировую революцию, что наверняка в Немецком Броде уже выдан ордер на ваш арест. Налакавшись грога, вы орали на всю улицу, что под Чешскими Будейовицами уже видели разъезды Первой конной армии Буденного.
Мареш (плачущим голосом). Святой Ян Непомуцкий, помилуй меня!
Гашек. И с чего это вы взяли, что товарищ Троцкий будет президентом Чехословацкой республики?
Мареш (падает перед Гашеком на колениМареш ( Умоляю! Не погубите!
Гашек. Да не кричите вы так! Никуда я ваше заявление не отсылал и не оформлял его вовсе. Неужели вы думаете, что коммунистам нужны такие хамелеоны, как вы? Я лишь хотел показать, насколько убог ваш радикализм. Дайте мне поспать.
Мареш (радостным голосом человека, воспрянувшего к жизни) Спасибо вам, пан народный комиссар! Вы спасли мою карьеру! (убегает из трактира, словно опасаясь, что Гашек передумает и оставит его в рядах коммунистической партии).
Гашек. Спать, спать! (уходит со сцены)