Гашек. Спать, спать! (уходит со сцены)
Явление 7
Артур и Ксена Лонгеновы.
В трактир входят Ксена и Артур Лонгеновы. Оба в верней одежде. Артур вручает жене сверток.
Артур. Вот рукопись нашей с Гашеком пьесы «Министр и его дитя». Вчера ночью закончили.
Ксена. Надеюсь, для меня есть роль?
Артур. Разве я мог забыть мою херечку? Ты будешь играть супругу министра иностранных дел.
Ксена. Светскую даму? (с артистическим талантом, не произнося ни слова, преображается в даму из высшего общества)
Артур. По сюжету она бывшая торговка с овощного рынка. Министр женился еще в молодости и теперь страдает из-за супруги, непривычной к дипломатическому этикету.
Ксена (мгновенно преображается в рыночную торговку) Купте зели, добра зеленина!
Артур. На первый взгляд это веселая одноактная пьеса, а по сути острая сатира на буржуазное правительство. Как раз то, что нужно для «Революционной сцены». Имя министра Бенеша не называется, однако всякий поймет, кого мы высмеиваем. Мы обманем респектабельную публику. Они придут в новогодние праздники посмотреть легкий и невинный фарс, а мы отхлестаем их по жирным мордам!
Ксена. Я боялась, что вы не успеете закончить к Новому году.
Артур. Завершили пьесу благодаря Ярде. Он никогда не писал для сцены, между тем творит с поразительной легкостью, полагаясь на свою фантастическую память. Ярда помнит каждое хоть раз услышанное слово. При написании пьесы он крепко держал в руках нить комедийного действия. Если начинал новый диалог, точно знал, какой остротой его завершит. Любой персонаж был им продуман до мельчайших подробностей. Как только в голове Гашека созревала новая идея, он подходил к моему столу и, диктуя, играл роль того лица, чьи слова я в то время записывал.
Ксена. Если бы он еще не отвлекался на выпивку!
Артур. Он и до войны пил. Недаром Ярмила рассталась с ним. Но есть разница. Раньше он пил и веселился, а сейчас он натужно старается играть роль довоенного богемного весельчака. Он, как и прежде, сыпет остротами, но ты заметила, что его глаза при этом явно насмехаются над слушателями. Он пьет без всякого удовольствия, словно хочет отогнать воспоминания о чем-то страшном, пережитом им в чужих краях.
Ксена. Я постараюсь вернуться из Праги сразу, как только получу разрешение цензуры. Мне боязно оставлять тебя здесь. Шура не совладает с вами.
Артур. Пора ехать на станцию.
(Ксена и Артур Лонгеновы уходят)
Явление 8
Гашек, Львова, Артур Лонген, Инвальд.
В трактир «У чешской короны». Входят Гашек, Шура и Артур, они рассаживаются за стол. Гашек обращается к Инвальду, протирающему пивные кружки за стойкой.
Гашек. Лекса, будь ласковэ, картэ дайнам.
(Инвальд приносит колоду карт. Гашек и Артур начинают играть. Шура берет в руки балалайку и тихонько тренькает. Трактирщик встает за спиной Гашека и с любопытством наблюдает за игрой)
Артур (сдает картыАртур ( Ярда, ты ведь работал в большевистской газете?
Гашек. Да, я редактировал газеты «Штурм», «Мировую революцию» и «Красную Европу» для интернационалистов. Сам писал статьи на чешском, на немецком, на русском, даже на венгерском языках. Да что там! В Иркутске я издавал первую газету на бурят-монгольском языке под названием «Ур», то есть «Рассвет».
Артур. Я знаю, что ты немного говоришь по-венгерски. Но как ты писал статьи на бурят-монгольском?
Гашек. У меня были два переводчика. Два тибетских монаха, называемых ламами. Там только ламы грамотные.
Артур. Монахи проповедовали коммунизм?
Гашек. У меня было подозрение, что они постараются воспользоваться газетой, чтобы под шумок протащить реакционную религиозную пропаганду. Но я принял предупредительные меры. Рассадил их по разным комнатам. Писал статью на русском, давал ее перевести одному ламе, а потом я относил перевод второму ламе, он переводил обратно на русский, чтобы я мог убедиться, что суть статьи не искажена.
Артур. Кто бы мог подумать до войны, что ты будешь редактировать бурятскую газету?
Гашек. Ты меня плохо знаешь! В Иркутске я организовал издание первой бурятской грамматики и вообще сделал для бурятского языка больше, чем все наши будители предприняли для возрождения чешского языка! Потом, когда Пятая армия добила Колчака, мне поручили возглавить культпросвет работу в китайском полку. Пришлось занялся китайским языком, правда, я выучил только 80 иероглифов из 80 тысяч. Однако и эти небольшие познания обеспечили ю ли куан дай.