Сумасшедший дом какой-то! возмущалась она, топчась рядом.
Пару раз она пыталась вернуться, но каждый раз была вынуждена отступить, упираясь в невидимую стену.
Что за фигня? негодовала она.
Девушка, вы кого ищете? услышала Энджи за спиной игривый мужской голос.
Обернувшись, она увидела довольно неряшливого мужчину косматая, давно нечёсаная голова, одетый на голое тело видавший виды пиджак и мешковатые, обтрёпанные штаны, которые, возможно, когда-то гордо именовались брюками, но давно уже утратили свой гордый статус.
Егоршу, как звали заговорившего с нею мужчину, в деревне давно уже никто не воспринимал всерьёз. Вороватый на руку бездельник и пьяница, он болтался по деревне и сшибал на бутылку, помогая одиноким старухам починить завалившийся забор или курятник. При этом он не упускал возможности стащить то, что плохо лежит и, попавшись на очередной краже, обычно покидал родное Глухово, отправляясь на «гастроли» в соседние деревушки и посёлки, пока всё не уляжется. Он мог отсутствовать неделю, месяц и даже год, но каждый раз неизменно возвращался в родную деревню. Вот и сейчас, после полугодового отсутствия, нога любителя вольной и не обременённой обязательствами жизни, ступила на родную землю. Увидев новое лицо, Егорша не мог удержаться от соблазна пообщаться, прощупать почву и попытаться раскрутить незнакомку на десятку другую рублей.
Собственная непрезентабельная внешность никоим образом его не смущала и не могла помешать знакомству с городской фифой, топчущейся во дворе Балашихи. Во всяком случае один его глаз, тот самый, который в отличие от второго не был спрятан под чернеющим фингалом, задорно горел, с одобрением оценивая фигуристую блондинку.
Это вы мне? спросила Энджи, оглядываясь вокруг в поисках другого возможного оппонента для местного алкаша.
А кому же? загоготал Егорша и, игриво подмигнув, продолжил: Кроме вас тут уже лет двадцать девушками и не пахло!
Энджи фыркнула и было отвернулась, демонстрируя полный игнор, но подумав всего секунду, обернулась и с чарующей улыбкой спросила:
С кем имею честь?
Будь она в любом другом месте или другой ситуации, она бы никогда не снизошла до беседы с подобным опустившимся типом, но здесь, где никто не хотел с нею даже разговаривать, можно было несколько и отступить от своих принципов. Ведь проблема похорон так и не была решена и она так и не нашла ответа на свой вопрос как похоронить, наконец, Прасковью. Возможно, этот мужик сможет ей подсказать хотя бы направление, ведь остальные не особо стремятся к беседе.
Егорша, глядя на неё с хитрой улыбочкой, подтянул сползающие штаны:
Матушка Егором назвала, но я предпочитаю Георгий.
Ах, Георгий, не могла не оценить его чувство юмора Энджи и ответила ему в тон: что ж, очень приятно, а меня матушка назвала Анжелой, но я предпочитаю Энджи.
Приободрённый вниманием столь симпатичной дамы, Егорша принял элегантную позу, небрежно опершись на штакетник, и продолжил светскую беседу:
И каким же ветром в наши края занесло такую красавицу?
В гостях я здесь, не в силах сдержать улыбки, ответила она.
К Балашихе что ли на постой прибыли? поинтересовался Егорша.
Да нет, тут я запнулась было Энджи, но тут же продолжила: мимо проходила, хотела кое-какие справки навести, да, видно, не судьба не открывают.
Так может я смогу прекрасной барышне помочь, что вы хотели узнать?
Энджи подошла поближе и спросила:
Кто тут у вас похоронами занимается?
Егорша явно не ожидал такой темы для лёгкой беседы и несколько озадачился:
Похоронами? переспросил он.
Да, похоронами, уже не улыбаясь, подтвердила она. У кого можно гроб заказать, кто поможет могилу вырыть, да и с батюшкой хотелось бы о службе договориться.
Так вы на похороны приехали? расстроился почему-то Егорша. А кто помер-то? Чего-то я ничего не слышал.
Вспомнив реакцию Балашихи на её ответ на подобный вопрос, Энджи пыталась сообразить, что ему ответить, чтобы не спугнуть, но ничего путного придумать не смогла:
Ну бабушка моя какая вам разница, в конце концов, расплывчато ответила она.
Егорша задумчиво почесал затылок:
Да никакой, конечно, но у нас тут деревня небольшая, все, так сказать, наперечёт Интересно просто, и немного подумав, спросил, проявив при этом немалую сообразительность: Прасковья?