И напротив, фамилии обычно многодетны, потому что есть фамильное дело, в котором крайне нужны люди, которые не просто отрабатывают от звонка и до звонка ради зарплаты, и не те, которые мотивированы всякими вещами вроде машины или яхты. На вес золота каждый человек, который понимает фамильное дело в целом далеко за пределами того актива, в котором он числится в штате.
Последнее время в глянцевых журналах появляются публикации о знаменитых и богатых многодетных мамах и папах. Пятеро у президента «Атона» Евгения Юрьева, трое у политика Ирины Хакамады, три дочери у зампреда правления Сбербанка Аллы Алешкиной.
Но респонденты опроса, проводимого «Экспертом», убежденные в том, что детей в семье должно быть двое, а лучше трое, ссылаются кто бы мог подумать! не на опыт известных соотечественников и не на собственные представления об идеальной семье, а на демографию. Для большинства опрошенных, согласившихся прокомментировать свои ответы, дети это решение демографической проблемы, воспроизводство нации и наш ответ китайцам. То есть ответы с фамильной точки зрения невразумительные.
Когда же у вас есть фамильное дело, то вы точно знаете сколько вам надо детей, какие у них будут имена, кто из них будет играть какую роль, чему их учить, и что это даст в конечном счете через 30 лет
VI
когда мама и папа набрали кредитов, а возвращать надо, они работают 25 часов в сутки, а ребёнок растёт как трава в поле, без особого внятного надзора. Хорошо если у тебя сосед старый бездетный правый республиканец, у которого винтовка с оптическим прицелом единственная работающая техника в доме. Он приглядит. А если нет, то дети приглядывают друг за другом сами. И когда их масса, они расторможенные, плохо понимают куда попали, не способны управлять своими инстинктами и в целом такие, несколько диковатые.
Чтобы как-то объяснить их недоразвитость не собственными провалами воспитания, социально конструируется особый тип детства, при котором букеты психических болезней, физиологические нарушения и расстройства социализации (все, что обычно сопутствует ребёнку из категории «закатился за тумбочку, воспитан тараканами») выдаются то за его связь с ангельскими энергиями, то за евангелическое происхождение. Самой успешной идентичностью были, конечно, дети индиго.
Бергер и Лукман, наверное, смеялись в голос. Никаких детей индиго никто не нашёл и не обследовал, хотя искали. До сих пор звучат порождённые «феноменом детей индиго» гортанные напевы про плохую систему образования, тупых учителей-солдафонов, неправильное общество, зажимающее самовыражение своих членов, а тем временем сами дети индиго (как мем и как люди, которые сами себя высокомерно к ним относили, не сдав предварительно тест на цвет ауры) давно сошли с медиа-сцены.
Сегодня из поколения детей индиго половина стала бирюзовыми и ушла в бизнес, а другая стала голубыми, и ушла в политику. Уступив место новым компенсаторным идентичностям вроде синдрома Аспергера и прочих модных псевдопсихических расстройств, которые
VII
тот случай, когда отсутствие фамильного мышления прямо оказывает тормозящий эффект в развитии дела это сеть ресторанов быстрого питания МакДональдс. Как известно, всю технологию быстрого питания разработали Дик и Мак МакДональды, но их дело представляло собой бургерную в пустыне. Неспособность мыслить масштабами страны или десятилетий, а также социальными измерениями сыграла с ними злую шутку. Человек без фамилии не мыслит фамильными отрезками времени и пространства.
Их дело увел Рей Крок, превративший МакДональдс в корпорацию национального, а затем и мирового масштаба.
Когда бургерная начала обретать черты семейного ресторана (в плане потребления, а не владения), мыслить с фамильных позиций братьям было уже поздно. Максимум на что хватило их таланта присадить в корпорацию своего третьего виртуального брата Рональда МакДональда. Клоуна по профессии. И то не на позицию члена совета директоров или директора по развитию, а на позицию наемного персонала. Хотя и в статусе posterclown. Никаких реальных родственников в совет директоров они не посадили, да и не могли. Потому что этот процесс начинается за десять лет до успеха, а они такие объемы планирования не обрабатывали.
Но и клоуна руководство компании сделало мальчиком для битья и объектом критики. Именно сам клоун становится объектом политической сатиры, стал прообразом клоуна Пеннивайза (возможно, роман Стивена Кинга проплатили именно конкуренты МакДональдса), и прочим образом снискал не только радостную, но и дурную славу.