затем настал тот день на работе, когда приказчик Лэрри
подошел по
проходу с жирным брюхом своим и глазками-пуговками,
Лэрри всегда
громко топал ботинками на кожаной подошве и почти
всегда
насвистывал.
перестал свистеть и встал у твоего экспедиторского стола,
за каким ты
работал.
и тут начал раскачиваться взад-вперед, была у него такая
привычка, и вот
он стоял и качался, наблюдая за тобой, он был одним
из этаких шутников,
знаете
ли, потом засмеялся, тебе было паршиво после долгой
чокнутой
ночки, побриться забыл, рубашка драная.
«в чем дело, Лэрри?» спросил ты.
и тогда он сказал: «Хэнк, к чему б ты ни прикоснулся, все
превращается в дерьмо!»
и ведь не поспоришь с ним насчет этого.
мойка машин
вылез, парень сказал: «эй!» подошел ко
мне, пожали руки, сунул мне 2 красных
талончика на бесплатную мойку, «еще увидимся»,
сказал я, перешли с женой на
пятачок, где ждут, сели на лавочку снаружи.
подошел, прихрамывая, черный, сказал:
«эй, дядя, ну как оно?»
я ответил: «отлично, брат, сам-то как?»
«без проблем», грит он и отваливает
протирать «кэдди».
«эти люди тебя знают?» спросила жена.
«нет».
«а чего тогда с тобой разговаривают?»
«я им нравлюсь, люди меня всегда любили,
таков мой крест».
тут нашу машину домыли, парень махнул
мне тряпкой, мы встали, подошли
к машине, я сунул ему доллар, мы влезли, я
завелся, распорядитель подошел
к нам, здоровый кабан в темных очках, огромный просто,
расплылся в ухмылке: «рад тебя видеть,
дядя!»
я улыбнулся в ответ: «спасибо, но весело-то у тебя,
мужик!»
я выехал на трассу: «они тебя знают»,
сказала жена.
«конечно, ответил я, я там уже бывал».
мигание ставок
служитель автостоянки Бобби был смешным малым,
постоянно острил, ржал, у него
это хорошо получалось, он был оригинал,
иногда мне бывало погано, и
я слушал Бобби и
оживал.
не видел его 3 недели, спросил
других служителей, но они не знали
или принимались что-нибудь сочинять.
сегодня подъехал, а Бобби
на месте, форма мятая, просто
стоит и все, пока остальные
работают.
подошел к нему, он вроде бы
меня узнал, потом заговорил: «достало
меня сюда ехать, аж 3 часа
добирался!»
он не смеялся, вдруг как-то весь
растолстел, пряжка на ремне