Постой! крикнул ему дядюшка, Не уходи! Дай, хоть, стаканчик поднесу, за честность.
Где уж нам, продолжал пятиться сотский.
Стасик, шепнул мне дядя, там, у тетушки в шкапике, графинчик и рюмочка, слетай по-быстрому, будь добр.
И аккуратно, напутствовала меня сердобольная тетушка.
Сотский ушел, выпив рюмку. Тетушка, держа в руках поднос с графинчиком, качала головой.
Что я опять неправильно сделал?! воскликнул дядюшка.
Он спрятал жемчужину в кармане жилетки, и удовлетворенно похлопал по ней пальцами.
Чем опять не угодил-то?
Будто не знаешь?
Ха! воскликнул Иван Прокопьевич, Зачем ему, мужику, жемчуг? Узнает сколько он стоит, али продавать понесет пропадет человече. Скажут, украл, и в тюрьму посадят. Я, можно сказать, его от гибели спас.
Неужели?
Говорю же! Откуда в нашем захолустье такие ценности? Мы де не в Индии.
А правда, откуда? тетушка уставилась на мужа, подразумевая в своем вопросе что-то такое, о чем знали только они двое.
Иван Прокопьевич жалобно застонал и замотал головою.
Ну, сколько можно, Тонечка! Мы, кажется, говорили с тобой на эту тему тысячу раз. Давай оставим, до поры до времени, а?
Антонина Григорьевна отвернулась, и молча направилась в дом.
Мне собираться надо! крикнул ей вслед Иван Прокопьевич.
Когда ты вернешься? спросил я заскучавшего дядюшку.
Точно не знаю. Дня два, наверное.
А мы как же?
В смысле? Боишься, что зайцы одолеют? Не дрейфь!
Иван Прокопьевич опустился на колено и взял меня за руку.
Поручаю тебе охранять нашу милую Антонину Григорьевну. Ты мужчина, и никакие дикие кролики не должны посеять в твоей душе панику. Я же поеду мимо Нечаевки, и отправлю вам в помощь старика Власова.
Я кивнул.
Тогда пошли в дом. Пообедаем, а потом я поеду.
Когда мы с тетушкой вышли провожать Ивана Прокопьевича, мне почему-то подумалось: вот бы найти таких жемчужин побольше! А вдруг в лесу клад! А вдруг их там видимо-невидимо.
Для меня, маленького мальчика, жемчуг представлял интерес не как средство обогащения, а в качестве игрушек. Например, как оловянные солдатики. Ведь и заячьи глазки я выковыривал ради забавы.
***
Вечером пришел Власов. То был мужик шестидесяти годов, хотя и выглядел намного старше, благодаря широченной бороде. А еще, у него был один глаз, и деревянная нога! И если бы у него не хватало так же руки, а на ее месте был железный крючок, он напоминал бы мне книжного пирата или разбойника.
Его одинокую фигуру, ковыляющую по дороге, я заметил издалека, потому как заранее ждал. Я окликнул тетушку, и побежал навстречу, радостно приветствуя.
Власова я хорошо знал, ведь он бывал у нас раньше. Дядюшка непременно посылал за ним, если нужно было «подлечить скотинку». Старик разбирался в лошадиных болезнях, а если что, мог принять роды у дядюшкиных сук, если дело каким-то образом осложнялось. В общем, полезный мужик.
Единственно, с чем я никогда не мог определиться, это то, в какую сторону смотрел его стеклянный глаз, когда он говорил со мною. Глаз всегда смотрел в сторону или поверх меня, поэтому общаясь со стариком, я останавливался на его бороде или мясистой переносице. Из его же рассказов я помнил, что глаз и ногу он потерял на охоте, еще по молодости. И мне было жаль его.
Здравствуй, Власов! Мы тебя заждались!
Здравствуй, здравствуй, старик ласково гладил меня по голове, Я бы и раньше поспел, да колотушку свою позабыл. Пришлось возвращаться. Слерос замучил.
Не слерос, а склероз! засмеялся я.
Все едино, кивал Власов, забывчивый стал.
Мы подошли к дому, и я первым взбежал на крыльцо.
Тетушка, Власов Пришел!
Хорошо-хорошо! Проводи его в кухню, я сейчас выйду.
Я провел старика в кухню и чуть ли не силой усадил за стол.
Садись, сейчас тетушка тебя накормит.
Благодарствую. Но хотелось бы, сначала, обойтить округу, ознакомиться с обстановочкой. Где чего должно быть, а где чему не положено.
Вошла Антонина Григорьевна.
Здравствуй, Власов. Давно тебя не видала.
Здравствуйте, барыня, привстал старик, Хворал я в последнее время. Вот как прихватит с левого боку, так хоть ложись да помирай. А еще культю от погоды крутит. Даром, что ноги-то нет.
Надеюсь, без Ивана Прокопьевича не расхвораешься. Иначе, кто нас охранять будет? Стасик?