В этом ПТУ я проработал всего лишь один учебный год, потому что возвращалась преподаватель из декретного отпуска.
Вкусив сладкого пирога в этом ПТУ, я бросил все силы на то, чтобы устроиться преподавателем в любое московское училище не временно, замещая когото, а на постоянную работу. Узнав, что в ПТУ 54 в районе метро «Каховская», требуется преподаватель эстетики, опять же, на период декретного отпуска штатного преподавателя, я помчался в другой конец города на улицу Азовская, недалеко от Москворецкого рынка.
В этом ПТУ меня приняли на период декретного отпуска штатного преподавателя, полюбили, поскольку я быстро завоевал популярность, я стал лучшим среди остальных.
Конечно, в тот период нельзя было сравнить уровень преподавания со средней московской школой. В ПТУ работал более скромный контингент, а я знал вой предмет гораздо больше, чем требовалось программой. Весь курс состоял из нескольких разделов: эстетика труда и производства, художественная литература, музыка, изобразительное искусство, эстетика поведения и быта.
Да я мог сутками говорить по любой теме без конспекта. Еще будучи студентом, я уже читал лекции по этим темам. Я стал часто выступать на педагогических советах по вопросам обучения и воспитания, о слиянии педагогического и ученического коллективов. Короче, я как преподаватель, произвел фурор и все стали перешептываться, как сделать так, чтоб я не ушел из коллектива, когда вернется основной преподаватель из декретного отпуска.
И все решилось хорошо: меня назначили заместителем директора по учебно-производственной работе. Я стал замом директора Строгановой. Она звезд с неба не хватала и понимала, что ей придется уступить мне место, но она поступила мудро: в райкоме партии и в главке создала мне имидж будущего директора любого московского училища. Но для этого я должен был стать членом партии. Вскоре меня приняли кандидатом в члены КПСС, выдали кандидатскую карточку путевку в жизнь.
Это был диплом высшей категории, дающий право на относительно нормальную жизнь. Ни один человек на планете не знал и возможно не знает, что такое партийный билет. Партийный билет это рецепт от тяжелой жизненной болезни советской нищеты, партийный билет это путевка в светлое коммунистическое будущее, где есть крыша над головой и приличная зарплата, и даже работа не бей лежачего. Живи и радуйся, славь вождей, кричи ура даже тогда, когда пытают твоего родного брата или ведут беспартийную жену на расстрел. Партийный билет это зонтик во время радиоактивного дождя, партийный билет это твои отец и мать, твои сын и дочь, партийный билет это твое второе я, и ты поневоле бережешь его как зеницу ока и готов идти с ним в огонь и в воду.
В ПТУ 54 я быстро сошелся с Вишеровым Владимиром Львовичем, который преподавал марксистскую науку «Обществоведение». Владимир Львович уже давно в иных мирах, но, да будет земля ему пухом, у меня нет иной возможности отблагодарить его за доброту, которую он оказал мне совершено бескорыстно, как вписать его настоящее имя на этой странице, которое, возможно, будет жить не одно столетие. Только благодаря ему, я приобрел партийный билет волшебную красную книжечку с задранной кверху бородкой Ильича. Эта маленькая книжечка открыла передо мной врата, в которые я дотоле напрасно стучался, набивая мозоли не только на кончиках пальцев, но и на лбу.
Уже через неделю я был вызван в Советский райком КПСС Москвы, где Первым секретарем был Платов, волевой, крепкого телосложения мужик, в толстых, массивных очках. Платов это не просто коммунистический ортодокс, это личность. Русский богатырь. Редкое сочетание богатырского ума и физической мощи. Не его украшал партийный билет, как меня и тысячи других коммунистов, сереньких личностей, мечтающих вырваться из нищеты, а он, Платов, украшал этот партийный билет своей личностью, своим богатырским умом в сочетании с ликом русского богатыря. Если бы партия гордилась такими людьми, как Платов, она более прочно стояла бы на ногах, и возможно дольше продержалась бы во власти. Но партия, и в этом ее стратегическая ошибка, возводила на Олимп славы и могущества малограмотных карьеристов, лизоблюдов, неустанно талдычащих о своей преданности марксизму-ленинизму, самому непрозрачному, самому запутанному и самому безжизненному учению в истории народов.