Следовало удержать.
И наслушаться уже от него! С утра-то он проспится и понесет, что сучары вы, чихуны кукурузные, как вы осмелились меня задержать и всю ночь продержать, за ваш опрометчивый поступок я вызову на разговор вашего генерала Гену, и он шкурки-то с вас посдирает. Сочтет уместным!
Крупная ссора с таможней генералу Гене ни к чему, кивнул Сергей.
У наших генералов заинтересованность повсюду им одновременно телефона на четыре звонят. Не люблю громких слов, но я бы все мои телефоны отключил и к тебе в деревню. И оказался бы в выигрыше.
В субботу давай и поедем, сказал Сергей.
Придется брать жену
Тебе бы хотелось выехать на выходные не с ней, а с Людой?
Угу
Ну, Олег! восторженно воскликнул Сергей. Из-за твоей жены ты поцапался с полковником почти до драки. А отдыхать с любовницей хочешь. Парадокс?
Олег Аринин отрицательно качает головой.
ДОМА ногой в тапочке покачивает; босой ногой он крутит перед глазами лежащего питбуля: псу начхать. Жене забавно.
У нас кое-кто скоро будет, сказала Вера.
Ничего себе, пробормотал Олег.
Он не родится, а прибудет, улыбнулась жена.
Это ты откуда? Из басни твоего Вермищева?
В бурелом его басен я вторгаюсь без провожатых, но такая я не одна читатели его филигранных текстов у нас, Олежка, по всей стране разбросаны. И Верхняя Пышма не исключение. Если человек из дальних мест увлекается Вермищевым и приезжает в Москву, чтобы посмотреть на оригиналы его творений, он у кого остановиться?
На гостиницу у него нет? спросил Олег.
Да о чем ты, Олежка, говоришь! Московские отели для гуманитария из Верхней Пышмы не предназначены. Они функционируют для тех, у кого достаток немножко увесистей почему из Верхней Пышмы он едет к нам именно сейчас? В нашем общении по интернету вероятность своего приезда он упоминал неизменно, но без сроков и дат: к конкретике его подвиг «Лосось-горлопан». Легендарнейшая вермищевская басня, чей полуторастраничный оригинал был обнаружен мною в запасниках центральной медицинской библиотеки. В прошлый вторник.
И как же мы это не отметили, промолвил Олег.
На работе мы бокалы подняли. Выпили с девочками по чуточке красненького.
Мы с мальчиками налегали на виски, процедил Олег. Продолжение наших деловых возлияний пойдет в загородном доме Сергея Малетина.
В его деревенской развалюхе?
Его дом, моя милая, еще не разваливается, уверенно сказал Олег.
Но для переговоров-то не годится.
Кому что по вкусу, протянул Олег. Твой визитер из Верхней Пышмы, он двадцатипятилетнего голубоглазого красавца не напоминает?
Годов ему побольше, чем двадцать пять, ответила Вера.
Вдвое?
Если не втрое ты думаешь уехать за город и предоставить мне побыть с ним наедине?
Я тебе доверяю, сказал Олег.
На все сто? улыбнулась Вера.
С баснописцем Вермищевым я бы тебя не оставил. Уж с ним бы ты рога мне наставила! Или бы не решилась?
Зарекаться не могу.
Серьезность Веры Арининой относительна серьезна.
НА ЧЕЛЕ ведущего белый «опель» Олега она серьезна всецело. На заднем сидении Николай Тарцев, на переднем Людмила Клюгина, впереди машины Аринина городская загазованность рассекается синей «хондой» с Сергеем Малетиным и его томной любовницей Юлией Шпаер.
Поглядев на «хонду», Клюгина поворачивает голову к Тарцеву.
В открытом море слышатся крики, промолвила она.
Кто-то тонет? спросил Тарцев.
Занимаются любовью на яхте, ответила Клюгина. Не пойми, Коленька, превратно.
Мы едем не к морю, пробурчал Тарцев.
Без девушки и в деревне тягостно, сказала Клюгина. Ты, Николай, мученик!
Репорез, пробормотал Тарцев.
Репу режешь? А что ты подразумеваешь под репой? Ты мне расскажи, а то я раздумиями себя затерзаю.
На твои страдания я буду глядеть, посмеиваясь.
Бессердечный Николай! Какая же женщина тебя выдержит с твоей изощренной коварностью счастье для женщины тебе не составить. Что с репой-то?
Репа растет.
Простая репа?
Репа, как овощная культура, кивнул Тарцев.
И чем она тебе мешает? поинтересовалась Клюгина. Что заставляет тебя ее резать?
Твоими вопросами ты из меня ничего не вытянешь.