P.S. Я крайне критично отношусь к философским концепциям Юрия Мамлеева и больше ценю его литературные произведения. Я не разделяю мировоззрения и идеологию Гейдара Джемаля, однако считаю его мощным философом европейского уровня. К «Иисусу Христу» я вообще никак не отношусь, оценивать его как-либо всё равно что оценивать персонажа мультфильма.
Субъект Идеи vs герой бытия
Что делает герой, исчерпавший в себе архетипы? Становится Субъектом Идеи. Все мы рождаемся не только с субъектным, но и с чужим опытом, что на чисто физиологическом уровне выражается прежде всего в механизме наследственности.
Чужой общемировой и общечеловеческий опыт включает в себя так называемые архетипы условно фиксированные лжепредставления. Представления об «аде», «боге», «демиурге» это, как выясняет Субъект Идеи на протяжении жизни, отделяя свою самость от внешнего, есть управленческие лжеконструкты.
Таким образом, Субъект Идеи имеет своим радикальным оппонентом только бытие как таковое, а не лубочных сказочных врагов, как это делает герой. Герой как порождение системы, искусственно образованная жертва, приносимая на алтарь бытия, есть демонстрация его всесилия и несокрушимости, пусть и действующая в режиме контролируемого а стало быть, неизбежно подавляемого бунта.
Буквальное восприятие сторонниками бытия некоторых идей, а также их мнение, что любая идея неизбежно берёт верх над её носителем, в первую очередь выдаёт в них ведомых, руководимых массовым бессознательным, мифологическим разумом, сводящимся к встраиванию в проявленную реальность.
Субъект как текст
Раньше контекст создавался общим культурным полем, образованным интерпретациями текстов различных авторов. При этом система находилась в относительном балансе, несмотря на чудовищные жертвы, приносимые на алтарь условного разделения на «добро» и «зло», «своих» и «чужих» и прочие предсказуемые бинарные оппозиции.
Контекст создавали непосредственно введённые в мейнстрим (!) творцы и персоны писатели, философы, режиссёры, политики и т. д. По большой идее, производители текста и потребители контекста находились в одной самоподдерживающейся среде, статичной, но затем приобретавшей различные оттенки благодаря изменению угла наблюдения изнутри.
Сейчас ситуация радикально изменилась. Пространство интерпретаций (контекст) настолько перегружен и инертен, что он уже не нуждается в распространении и даже в самоподдержании. Напротив, он в некотором роде желает исчерпать самое себя. Конечно, он желает не как субъект, но как распределённая система, сводящаяся в фокусе внутреннего наблюдателя в псевдосубъект (этим, в частности, объясняется остаточная религиозность в XXI веке). К слову, религия являлась источником первых текстов, неизбежно сводящих своё авторство к «богу».
Сегодня же наличие контекста не обязательно. В принципе, можно констатировать, что контекст как поле интерпретаций мёртв. Соответственно, нет зависимости и от ранее произведённых смыслов. Субъект как автор, стремящийся покинуть контекст, неизбежно сталкивается с последней мировоззренческой проблемой, с последним двоичным выбором воистину гамлетовского размаха между бытием и небытием.
Следует отдельно отметить, что, когда мы говорим о небытии, мы ни в коей мере не говорим об уничтожении, мы говорим о радикально иной форме существования Победившей Цивилизации, как то: искусственный интеллект и преодоление физиологических ограничений в форме матричных импринтов.
В этом новом мире первостепенная роль будет принадлежать его величеству Субъекту. Отныне он и только он создаёт и диктует новые смыслы.
Разотождествлённый сверхсубъект
Давно следовало говорить не о сверхчеловеке, а о тотально разотождествлённом сверхсубъекте, некоем мутанте, лишь имеющем человекоподобный вид. Его основные характеристики, как я уже писала, отсутствие импринтингованности, отсутствие инстинктов (в первую очередь продолжение рода) и, пожалуй, отсутствие культурного кода (если только мы не понимаем культурный код как теорию, фикцию, формальность.)
P.S. Идея о сверхчеловеке скорее была бы уместна в XIX веке, но никак не в ХХ. Ницше сделал для своего времени всё что мог. Для этого он не сделает уже ничего.
Внесубъектная ловушка