— А дальше?
— Они шли весь следующий день и под вечер пришли к дому очень богатого торговца, рассчитывая на его гостеприимство. Торговец оказался неприветлив, высокомерен и богат, и все что он сделал для пророка и его спутника, — это уложил их в хлеву, дав им воды и хлеба. Однако наутро Илия долго благодарил его за все содеянное и в награду за доброту прислал камнетеса, чтобы тот починил обвалившуюся стену его дома.
— Равви Иаханан, не мог долее молчать и стал умолять святого, чтобы тот объяснил, почему он так обошелся с этими людьми.
— Что касается бедняка, столь гостеприимно принявшего нас, — ответил пророк, — это его жене суждено было умереть той ночью, но в награду за доброту Бог отнял у него не жену, а корову. Стену же этого богатого скряги я распорядился починить потому, что вблизи от нее спрятан сундук с золотом, и если бы скряга сам принялся за стену, он бы нашел сокровище. А потому не говори перед Господом: Что это ты делаешь? Но скажи в сердце своем: Разве не праведны дела Владыки всей земли нашей?
— Хорошая история, — сказал Варт, ибо история, видимо, кончилась.
— Мне очень жаль, — сказал Мерлин, — что только ты один и можешь получать от меня дополнительное образование, но с другой стороны, меня, видишь ли, только для того и прислали.
— Но я не понимаю, какой вред будет для Кэя, если он тоже его получит.
— И я не понимаю. Но ведь и Равви Иаханан не понимал, для чего нужно было чинить стену того скупердяя.
— Нет, это то я понял, — неуверенно сказал Варт, — но, по моему, корова все таки зря умерла. Ну хоть разочек можно мне взять с собой Кэя?
Мерлин мягко сказал:
— Быть может, что хорошо для тебя, для него окажется дурно. А кроме того, припомни, он ведь ни разу не попросил, чтобы его во что нибудь превратили.
— Все равно он этого хочет. Ты ведь знаешь, я люблю Кэя, и, по моему, люди его просто не понимают. Ему приходится изображать гордеца, потому что он боязливый.
— Ты так и не понял, о чем я толкую. Ну превратился бы он прошлой ночью в дербника и оробел бы, и не выдержал испытания?
— А откуда ты знаешь про испытание?
— Здравствуйте, опять двадцать пять.
— Ладно, — упрямо сказал Варт. — А если бы он выдержал испытание и не оробел? Я не понимаю, зачем обязательно предполагать то, а не это.
— Издеваешься ты надо мной, что ли! — горячо воскликнул волшебник. — Ты, похоже, ничего нынче утром не понимаешь. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Преврати меня с Кэем в змей или еще во что. Мерлин сорвал очки, швырнул их о пол и растоптал обеими ногами.
— А а, разрази меня Кастор и Поллукс до самых Бермуд! — выкрикнул он и тут же с пугающим ревом исчез.
Варт так и сидел, озадаченно уставясь на пустое кресло наставника, когда несколько мгновений спустя Мерлин вновь объявился. Он лишился шляпы, а борода его была вся спутана, словно бы бурей. Он снова сел и разгладил дрожащими пальцами мантию.
— Зачем ты это сделал? — спросил Варт.
— Я не нарочно.
— Ты что, хочешь сказать, что Кастор и Поллукс так и сдули тебя на Бермуды?
— Пусть это будет тебе уроком, — ответил Мерлин, — не бранись. И вообще, давай поговорим о чем нибудь другом.
— Мы говорили о Кэе.
— Да, и вот что я собирался тебе сказать, как раз перед тем, как отправился — э гм! — сбирать росу с Бермудских островов. Превратить Кэя во что бы то ни было я не могу. Я не получил такой власти, когда был послан сюда. Почему так — ни ты, ни я сказать не способны, — но факт остается фактом. Я пытался намекнуть тебе на некоторые причины, его породившие, но ты их не принял, прими, стало быть, сам факт, в голом виде. А теперь, будь добр, помолчи, пока я не овладею вновь дыханием и шляпой.